— Я бы хотел более наглядно представить происходящее присяжным.
— Ваша честь, — вмешался Мэтт, — совершенно неуместно воссоздавать события той ночи.
Судья перевела взгляд с одного на другого, потом на свидетельницу, съежившуюся за трибуной.
— А знаете, мистер Гулиган, я, пожалуй, разрешу. Начинайте, мистер Макфи.
Джордан взял у сидящей в зале Селены измерительную линейку.
— Я собираюсь отмерить пятьдесят пять метров, — пояснил он.
Все разговоры стихли. Он направился по проходу и через двойные двери вышел в коридор, миновал ряды синих стульев, кабинет секретаря суда и нескольких кофейных автоматов. Наконец Джордан стукнул линейкой по полу и посмотрел в сторону трибуны, где сидела свидетельница.
— Мисс О'Нил, вы меня слышите? — спросил он.
Он видел, как она кивнула головой, и по губам прочел ответ «да». Джордан вернулся в зал суда.
— Благодарю, — сказал он, — у меня все.
Уитни привстала, намереваясь как можно быстрее покинуть место свидетеля. Но не успела она подняться, как вскочил взбешенный Мэтт.
— У обвинения возникли еще вопросы, Ваша честь! — крикнул он. — Мисс О'Нил, вы слышали, как мистер Макфи окликнул вас с расстояния пятидесяти пяти метров?
— Да.
Мэтт указал в сторону коридора.
— А как вы думаете, если бы мистер Макфи находился от вас в пятидесяти пяти метрах, но был прижат к земле и с зажатым ртом боролся с насильником за собственную жизнь, вы могли бы его услышать?
— Не-ет, — протянула Уитни.
Мэтт повернулся к судье.
— Больше вопросов не имею.
За завтраком Томас поинтересовался, будет ли проводиться перекрестный допрос Челси.
— Точно не знаю, — ответил Джордан. — Все зависит от того, что она скажет на прямом допросе.
После его слов Томас сгорбился и чуть не уткнулся лицом в тарелку с хлопьями.
— Сделай одолжение, — попросил он, — постарайся вести себя с ней помягче.
Именно поэтому Джордан и собирался не оставить от показаний Челси Абрамс камня на камне. Потому что эта симпатичная девочка будет смотреть на него с легкой улыбкой и видеть перед собой отца Томаса, а должна видеть адвоката.
— Мисс Абрамс, — Джордан встал с места, чтобы начать перекрестный допрос, — скажите мне еще раз, кто был той ночью в лесу.
Челси смущенно опустила глаза, поняв, что он шутить не намерен.
— Мэг, Уитни, Джилли и я.
— А Джек, мой подзащитный?
— Да.
— И Джек ушел первым?
— Да.
— Остальные постояли минутку вместе, до того как разойтись по домам?
— Да.
— Следовательно, если бы кто-то из четверых что-то сказал, вы бы услышали?
— Конечно.
— Вы утверждали, что перед уходом предложили Джиллиан проводить ее домой.
— Да.
— Где была Уитни, когда вы задавали этот вопрос?
— Рядом со мной.
— После того как вы с Уитни и Мэг ушли, вы разговаривали?
— Нет, — ответила Челси. — Просто шли рядом по тропинке.
Он посмотрел на присяжных, надеясь, что они прекрасно, черт возьми, запомнили, что Уитни говорила совсем иное.
— Правда ли, что тридцатого апреля — ночь, когда вы встретились в лесу, — отмечался Белтайн?
Джордан вынужден был отдать ей должное: Челси непонимающе смотрела на него.
— Что?
— Разве в субботу, согласно языческой традиции, не отмечался Белтайн?
— Понятия не имею.
— Протестую! — воскликнул Мэтт. — Свидетель явно не владеет этой информацией.
— Ваша честь, если вы дадите мне одну секунду…
— Чтобы отмерить расстояние до Коннектикута? — поинтересовался Мэтт себе под нос.
Джордан нахмурился.
— Сейчас увидите, к чему я веду, Ваша честь.
— Я позволяю вам задать еще один вопрос, мистер Макфи, — заявила судья.
— Мисс Абрамс, правда ли то, что вы с подругами пошли в ту ночь в лес, чтобы отпраздновать Белтайн… как и все ведьмы на земном шаре?
Мэтт Гулиган даже задохнулся от возмущения. Или, может быть, он боролся с тем, чтобы не закричать во весь голос: «Протестую!»
Но Челси опередила прокурора, не дав ему возможности вмешаться. Ее щеки раскраснелись от злости, у нее было такое выражение лица, какое бывает только у подростков, которые хотят показать взрослому, в данном случае Джордану, что о нем думают: что он распоследний подонок и жлоб.
— Я понятия не имею, о чем вы говорите. О каких там Белтайнах-тайнах? Мы с подругами пошли проветриться. И точка.
— Мистер Макфи, — позвала судья, — продолжайте. Не тяните время!
Присяжные смотрели на Джордана с таким же презрением, как и Челси. Ладно, возможно, он слишком поторопился… и его намеки сочли бредом. Он прекратит допрос свидетельницы. Если повезет, правда все же выплывет наружу. И Томас не перестанет с ним разговаривать.
Томас…
Джордан мысленно попросил у сына прощения.
— Мисс Абрамс, вы носите украшения?
Опять этот взгляд. Господи, чему только их учат в школе?
— Нет, — ответила девочка.
— А сережки?
— Иногда.
— А браслеты, ожерелья, кольца?
— Нет.
— Правда ли, что сейчас на вас надет медальон?
— Да, — выдавила она.
— Правда ли, что вы никогда его не снимаете?
— Я…
— Не могли бы вы показать его суду?
Челси взглядом спросила у прокурора разрешения, потом медленно вытащила из выреза блузы длинную цепочку с висящей на ней пятиконечной звездой.
— Что это за символ, мисс Абрамс?
— Не знаю. Просто мне нравится.
— Вы знаете, что пятиконечная звезда называется пентаграммой?
— Нет.
— И что пентаграмма — символ языческих верований… верований тех людей, которые тридцатого
