шее.
Через пятнадцать часов должен был начаться суд.
— Нервничаешь? — спросила Эдди.
— Нет. Думаю, что чем скорее все закончится, тем раньше я буду с тобой.
Эдди опустила голову.
— Было бы чудесно, — сказала она.
— Знаешь, я постоянно думаю об этом. Мы поедем на Карибы. Июнь — дождливый месяц, но нам обоим нужен отдых. Я хочу весь день быть на воздухе. Хочу на улице даже спать. Черт, может быть, нам даже не придется платить за комнату.
Эдди глухо засмеялась. Смех перешел в тихий всхлип. Она взглянула на Джека и попыталась улыбнуться.
— Если не хочешь спать на улице, любимая, я сниму номер в гостинице, — сказал он, нежно поглаживая ее ладонь большим пальцем.
Эдди глубоко вздохнула:
— А если…
— Эдди, перестань! — Джек прижал палец к ее губам, и надзиратель тут же нахмурился. — Иногда, когда меня одолевают мысли, что я проиграю, я представляю, что уже отсидел. Начинаю мечтать о том, что мы будем делать на выходных, много ли будет посетителей в закусочной. Мечтаю о том, как наступит ночь и я засну, сжимая тебя в объятиях. Думаю о том, что станет с нами через полгода. Через шесть лет. Я еще помню, что означает вести нормальную жизнь.
— Нормальную жизнь… — задумчиво повторила Эдди.
— Мы даже можем потренироваться, — настаивал Джек. Он откашлялся. — Привет, милая! Чем ты сегодня занималась?
Эдди посмотрела ему в глаза, в эти синие бездонные глаза. И вспомнила Мэг. Потом представила бескрайний, как океан, пляж. Волны плещутся у их ног, солнце скрепляет печатью еще один совершенно обычный день.
— Ничем, — ответила она, вымученно улыбаясь. — Абсолютно ничем.
1979 год
Нью-Йорк
Джек, Джей-Ти и Ральф сидели на корточках в чулане под лестницей, ведущей на второй этаж в пентхаус Сент-Брайда. Здесь хранился пылесос, а десятилетние мальчишки обменивались бейсбольными карточками и делились секретами.
— Я поменяю тебе Кейта Фернандеса на Луиса Альварадо, — пообещал Джей-Ти.
— Я похож на идиота? — нахмурился Ральф. — Фернандес стоит троих из «Уайт Сокс».
— У меня есть Брюс Саттер, — сказал Джек. — Меняю на Фернандеса.
— Клёво!
Мальчики обменялись карточками и перевернули их, чтобы прочесть приведенную информацию. В воздухе плыл едва различимый запах жевательной резинки.
— А у меня Дон Байлор, — сказал Джей-Ти.
— В этом году Калифорния — отстой!
Ральф захихикал.
— Я бы карточкой с Байлором даже собачье дерьмо с улицы убирать не стал.
— Он самый ценный игрок, придурок!
Тем не менее Джей-Ти засунул карточку назад в пачку.
Неожиданно Ральф поднял вверх самую желанную бейсбольную карточку этого лета с изображением Уилли Старгелла из «Питтсбург Пайрэтс».
— Готов поменяться. Если сговоримся.
Джек порылся в своих карточках. Ральф не согласится ни на Палмера, ни на Гидри — лучших игроков, которые были в его коллекции. Существовала единственная карточка, на которую можно было выменять Старгелла, хотя сам игрок был откровенно дерьмовым аутфилдером в команде «Чикаго Уайт Соке» и не смог бы даже отбить крученый мяч, если бы тот висел перед его носом на веревке. И эта карточка Джека вызывала зависть юных коллекционеров.
— Ни фига себе! — выдохнул Джей-Ти. — У Джека есть Расти Кунц!
— Чувак, у тебя есть Кунц! — простонал Ральф.
— Мне нужен Кунц! — заорал Джей-Ти и покатился по полу, изображая истерику и одновременно смеясь до слез, так что даже начал задыхаться.
Ральф протянул руку за карточкой.
— Спорим, легче отдавать Кунца, когда знаешь, что получаешь настоящее сокровище.
— Ты это к чему?
Ральф, сложив губы бантиком, послал ему воздушный поцелуй.
— О Джек, — пискляво произнес он, — ты самый удивительный мальчик в школе!
Джей-Ти фыркнул.
— Рэчел Ковингтон готова установить на стадионе бигборд, так она в тебя влюбилась.
— Ничего не влюбилась, — рассердился Джек. — Она просто девочка.
Допустим, она частенько крутится возле него после того случая, как он заставил одного старшеклассника прекратить распускать слухи о том, что у нее месячные начались еще в восемь лет. И что с того, что у нее грудь вываливается из лифчика? У всех девчонок когда-нибудь она вырастет. К тому же, как казалось Джеку, от нее одни неприятности — наверное, она бьет по подбородку, когда бежишь на время или определенную дистанцию.
— Тили-тили тесто, Джек с Рэчел… — запел Ральф.
— Заткнись! — Джек вырвал карточку с Кунцем из рук Ральфа.
— Ты чего?
— Мне Рэчел Ковингтон не нравится, понятно?
— Да ладно тебе! — пробормотал Ральф.
Неожиданно дверь отворилась. Корасон, кухарка и экономка в одном лице, уперев кулаки в толстые бока, сердито взглянула на мальчишек.
— Вылезайте! — приказала она. — Мне нужно убирать.
Они выскочили из своего укрытия, прихватив коробочки с бейсбольными карточками. Джей-Ти с Ральфом толкали друг друга локтями, когда шли по коридору.
— У меня нет невесты! — крикнул им вслед Джек и так сильно сжал в кулаке карточку с Расти Кунцем, что она сломалась.
Оказалось, что Корасон не только, как обычно, подметает и пылесосит дом. Звонила мама Джека и предупредила, что ждет гостей. Джек сидел на табурете, наблюдая, как мексиканка терзает кусок теста на разделочной доске, и представлял, что это лицо Ральфа.
— Если хочешь есть, — сказала мексиканка, — отрежь себе хлеба.
— Я хлеба не хочу.
— Нет? Тогда чего ты уставился на тесто, как голодный?
Джек поставил локти на стол.
— Просто тоже хочу что-нибудь отмутузить.
Корасон придвинула к нему кусок теста.
— Прошу! — Она вытерла руки, оставив на фартуке бледно-желтые следы. — Что-то Джей-Ти с Ральфом убежали как ошпаренные.
Джек пожал плечами.
— Они неудачники.