— Сядь на место Красы, выезжаем, — приказал он мне.
Я заметил группу солдат во главе с поручиком Броусилом, копавшихся в двигателе одной из машин.
— Что случилось? — спросил я.
— Не заводится, — ответил Броусил, не поднимая головы.
— Не могут завести! — крикнул я Ванечеку.
— Я знаю, но ждать не буду. Догонят. Броусил займется этим! — ответил Ванечек, прыгая на машину. Я хотел высказать сомнение, но, боясь задержаться, быстро занял свое место.
— Вперед! — приказал Ванечек, едва я успел коснуться сиденья.
Мы подъехали к воротам, где оба подполковника, время от времени посматривая на часы, что-то быстро записывали, видимо удивленные значительным перекрытием временных нормативов, установленных для подобных случаев. В другое время я был бы очень доволен этим, но сейчас сознание того, что одна из машин торчит в парке из-за отказа двигателя, значительно портило мое настроение.
Переход до района сосредоточения мы преодолели быстро. Как только Ванечек приказал заглушить двигатели, я выскочил из машины и подбежал к нему. Взгляд, брошенный мною на майора и подполковника, с которыми я встречался несколько раз в штабе дивизии, был далеко не оптимистичным. И все из-за этой беспомощной машины в парке.
— Не бойся, через минуту и они приедут, — попытался успокоить меня Ванечек.
— Хорошо бы, — ответил я, сильно сомневаясь в этом.
В утреннем тумане мы сначала услышали громкое дыхание, а потом скорее почувствовали, чем увидели приближавшуюся к нам фигуру.
— Краса, — сказал Ванечек, и через мгновение подтвердилось, что он не ошибся. — Из Фермопил? — спросил он обессиленного бегуна.
Краса пересилил большое желание нагрубить и, слегка опираясь на машину, представился почти по уставу.
— Ты слишком много берешь на себя, — заявил Ванечек.
У Красы не было настроения шутить.
— Здесь все? — поинтересовался он.
— У тебя все, а вот у Моутелика — нет, — ответил начальник штаба.
Было видно, что Красе сразу стало полегче, но только чуть-чуть. Из-за Моутелика.
— Скоро дадут отбой, — заметил Краса.
— Я боюсь, что ты сильно ошибаешься, — ответил Ванечек. — Батальон, принявший в середине учебного года обязательство стать отличным, получит нагрузку на полную катушку. Будь уверен.
Прибыл командир батальона. Надпоручик Ванечек доложил ему, что все идет хорошо, за исключением того, что не прибыла одна машина. Машина Моутелика.
— Этого следовало ожидать, — сказал Индра с досадой.
— Там остался Броусил, — попытался успокоить его Ванечек.
— Это все равно что там никого не осталось, — скептически ответил Индра.
Вполне очевидно, что он сказал бы еще что-нибудь не особенно лестное в адрес Броусила, но в это время вдалеке раздался звук двигателя приближающейся боевой машины пехоты.
— Это невероятно! Так ты все же справился, — сказал Индра, когда Броусил доложил о прибытии.
— Я — нет, товарищ надпоручик, — откровенно признался Броусил. — Сделал это Бартоничек. Он просто молодчина.
После этих слов Индра и Ванечек взглянули на меня и в один голос заявили:
— Ну что ж, с Бартоничеком у тебя неплохо получилось.
Неподалеку от нас затормозила «Волга», из которой вышли генерал-майор и полковник.
Индра доложил со значительно большей уверенностью, чем он это сделал бы до того, как узнал, что Бартоничек — молодчина.
— Если вы думаете, что мы вернем вас обратно в гарнизон, то я должен вас разочаровать, — сказал командир дивизии почти отеческим голосом. — Но пока у вас все идет хорошо, — успокоил он нас. — Вам удалось превысить временные нормативы.
Его оценка вызвала у всех чувство радости, которое не покинуло нас и после того, как командир дивизия приказал переместиться в другой, значительно удаленный отсюда район, где будет поставлена задача на проведение тактического учения с боевой стрельбой.
— Есть! — ответил Индра и попросил разрешения идти, в чем командир дивизии нам не препятствовал. Ванечек убежал первым, чтобы обеспечить проведение совещания командиров рот и политработников.
Все собрались в течение минуты, ожидая приказа на возвращение в гарнизон. Но когда они убедились, что ждут напрасно, это не вывело их из себя. Тактические учения с малыми подразделениями уже несколько раз проводились успешно, так же успешно прошли одиночные учебные стрельбы из личного оружия и боевые стрельбы отделений, взводов и рот.
Командир батальона отдал распоряжение на проведение марша, обратив внимание на то, что нам могут дать вводную о воздушном нападении, и хотел уже всех распустить. Но я не мог не сказать о том, что беспокоило всех:
— Мне кажется, сегодня все решится. Они хотят проверить, сможем ли мы выполнить наше обязательство стать отличным батальоном. Обратите внимание всех солдат на то, чтобы не было недооценки этих учений. — На минуту я замолчал, чтобы еще что-нибудь добавить, так как мне показалось, что мои слова прозвучали не совсем убедительно. Но Индра использовал мою паузу для того, чтобы распустить всех присутствовавших.
Воздушное нападение нам все-таки не объявили, но осложнили переход тем, что на нашем пути выбросили диверсионную группу «противника». Рота поручика Логницкого, находившаяся в головной походной заставе, выполнила свою задачу на «отлично». Ряды диверсионной группы были рассеяны огнем, а после десантирования с машин личный состав роты, не тратя времени понапрасну, завершил ее ликвидацию.
— Ты заслужил похвалу, — по радио отметил Индра действия поручика Логницкого.
Кроме того, мы должны были по указателям обойти заминированные участки, что нам успешно удалось сделать и, таким образом, вовремя и в хорошем настроении прибыть в указанный район.
Задача, поставленная Индре полковником из штаба дивизии, заключалась в следующем: на лесистой высоте в нескольких километрах южнее нас обнаружена танковая рота «противника», занявшая заранее подготовленную линию обороны. Приказано: танковое подразделение уничтожить и продолжать наступление в указанном направлении.
Уже во время постановки задачи Индра напряженно думал, как ее выполнить, и поэтому, как только полковник замолчал, он мог сразу же отдать боевой приказ командирам рот.
Через некоторое время шум двигателей боевых машин пехоты снова нарушил утреннюю тишину первого дня недели.
Подразделение «противника» на вершине лесного массива было уничтожено силами рот Логницкого и Красы. Это был искусно проведенный маневр, но нашу радость омрачало сознание того, что после десантирования солдатам роты Красы мешал в восхождении отвесный откос. Мы не сомневались, что такое же заключение сделает и проверочная комиссия.
«Надо будет побольше погонять их на полосе препятствий, — подумал я. — А то все футбол да футбол, а недавно даже пришли с предложением организовать мини-гольф».
Стоя на вершине холма, мы видели перед собой весь полигон как на ладони. Полковник из штаба дивизии торопился уточнить Индре задачу.
Итак, сейчас мы смотрели перед собой не глазами туристов, восхищавшихся красотами природы, а главами солдат, главной заботой которых было точно запечатлеть в памяти и нанести на карту отдельные окопы «противника», районы завалов, размещение его огневых средств и других важных объектов.
По сценарию учений перед нами оборонялась рота на бронетранспортерах, усиленная танковым взводом. Нашей задачей было атаковать на боевых машинах и уничтожить «противника» огнем из пушек и
