игр. Ага, есть еще кое-что. Некий Дзобболино написал на своей домашней страничке, что является очень давним другом одиозно знаменитого Виктора Лански.
Мы с Виктором много чего суперского можем вспомнить о тех временах, когда ни одна стена и ни один вагон не могли устоять перед нашим искусством. Рисовать или не рисовать — для нас даже не являлось вопросом. Мы были яркими богами мира граффити, и, если бы нас не сцапали в тот один- единственный раз, мы до сих пор бы раскрашивали Лондон в разные цвета.
Ник несколько раз перечитал текст. В нем совершенно четко было сказано, что Виктор когда-то имел дело с граффити и что его сцапали. Эреб тоже мог это прочитать, ведь неслучайно же он требовал, чтобы каждый регистрировался под своим настоящим именем. Вероятно, программа собирала досье на каждого игрока. Вот это да!
Эреб выуживает информацию из Интернета, записал Ник. До сих пор мы об этом как-то не задумывались. Из всего Интернета? Ну, жесткий диск он точно просматривает, а может быть, и сайты, которые посещаешь в Сети. Вот отчего игра кажется всеведущей.
Если это так, то, вполне вероятно, Эреб изучил и историю переписки в ICQ на компьютере Ника, анализируя его диалог с Финном. Поэтому Вестник знал и про футболку с Hell Froze Over…
Ник охотно поделился бы с Виктором своими соображениями, но Сквамато как раз в эту минуту был весьма занят тем, что карабкался на гигантскую стену, стараясь при этом не сверзиться. В нетерпении Ник выпил одну за другой две чашки чая, впрочем, давно уже остывшие. Третью он случайно опрокинул, когда потянулся за блокнотом, чтобы проверить свои записи.
— Проклятье!
Ноутбук удалось спасти, вместе с пятью килограммами компьютерных журналов и записями Ника. Последние, впрочем, все-таки успели пострадать.
— Ого! Тут тоже проблемы? — в дверях, устало улыбаясь, стояла Эмили. Глаза девушки покраснели и воспалились.
— Ага, я ужасный растяпа. Подожди, надо принести какую-нибудь тряпку.
Ник рванул на кухню. Обыскав все шкафы, он наконец нашел бумажные полотенца и помчался назад. Эмили за это время попыталась промокнуть чай с помощью бумажных носовых платков, чтобы тот хотя бы не капал на пол.
— Как дела у Гемеры? — спросил Ник, лихорадочно вытирая лужу.
— У нее одна рана на животе и одна на ноге. Этот визг в наушниках почти невозможно выносить, — Эмили повалилась на вторую по степени уродства кушетку и зевнула. — Мне срочно нужен кофе, но у Виктора дома его нет. А еще сегодня надо выполнить задание, хорошо хоть не особо сложное. Правда, нечто такое, что я вообще не люблю делать. — Она снова зевнула.
— Давай схожу в «Старбакс» и принесу тебе кофе, — предложил Ник.
— Это же далеко, — заметила Эмили и на одном дыхании добавила: — Я пойду с тобой. Мне все равно нужно подышать свежим воздухом. А еще нужен телефон.
— Для задания?
Она кивнула:
— Любая телефонная будка. Ну, по крайней мере, не придется тащиться через весь Лондон.
Осторожности ради Ник уже выглядывал из окна и не обнаружил в темноте ничего подозрительного; но теперь, у двери дома, он на всякий случай еще раз внимательно осмотрелся.
— Если нас тут кто-нибудь караулит, то прячется он просто блестяще.
Они прошли вдоль Кроумер-стрит и свернули на Грейс-Инн-роуд, почти пустынную в это время суток. Каждый раз, когда навстречу попадалась компания молодых людей, Эмили отворачивалась. Какое-то неприятное чувство гнало их обоих вперед.
Они добрались до вокзала Кингс-Кросс; вот уже показались телефонные будки, но девушка, не дойдя до них, вдруг остановилась.
— Я не могу это сделать, — нетвердо прошептала Эмили.
— Сделать что?
— Позвонить и угрожать по телефону. — Она умоляюще смотрела на Ника, словно надеясь, что тот найдет выход из создавшегося положения. — И ведь даже просто позвонить и наговорить кучу милых пустяков не выйдет, потому что я получила четко прописанный текст.
— Да уж, неприятно, — сказал Ник, сознавая, как убого звучат его слова. — Но попробуй представить, что ты делаешь это в исследовательских целях. Не просто чтобы выполнить задание, но для того, чтобы мы вышли на след Эреба.
— Вот только мой собеседник этого не знает, — пробормотала Эмили.
— Подумай о Викторе и его цитате из Конфуция.
— К сожалению, это послание писал точно не Конфуций, — она со свирепым видом направилась к ближайшему телефону. — Ладно, я справлюсь. — Девушка достала из сумочки мелочь, айпод и листок бумаги.
— А айпод зачем?
— Нужно записать разговор, а потом загрузить его. Чтобы было видно, что я не до конца провалила задание.
Ник смотрел, как она, скорчив отчаянную гримасу, набирает номер, как включает айпод и вслушивается в звуки на том конце провода. С первым длинным гудком Эмили закрыла глаза. Он услышал, как в трубке кто-то ответил.
— Ничего не кончено, — проговорила Эмили замогильным голосом. — Вам не обрести покой. Он ничего не забыл. Он ничего не простил. Вам не выйти сухим из воды.
— Кто это? — донеслось до Ника с другого конца провода. Какой-то мужчина кричал в трубку: — Я на вас всех натравлю полицию, проклятые бандиты!
Больше ничего не было слышно, кроме тихого «Проклятье» и коротких гудков. Эмили дрожащей рукой повесила трубку.
— Кажется, мне плохо, — сухо заметила она. — Поганая дрянь! Я никогда больше так не поступлю. А теперь кофе.
Они нашли спокойный уголок в «Старбаксе» на Пентонвиль-роуд. Эмили заказала двойной капучино с добавлением эспрессо. Ник, безмерно счастливый оттого, что она его пригласила, повторил заказ, взяв еще два шоколадных маффина.
— Откуда ты знаешь Виктора? — спросил он, когда Эмили съела половину своего маффина и теперь дула на их чашки, поскольку кофе все еще был обжигающе горячим.
— Он был другом Джека, — она рассеянно улыбнулась. — Виктор, правда, говорит, что он — по-прежнему друг Джека, и их дружбе нисколько не вредит то, что Джек чуть-чуть утонул.
Ник положил свою ладонь на ладонь Эмили, даже не успев подумать, что делает. Но девушка не отняла руку, наоборот, сплела свои пальцы с его.
— Виктор очень мне помог. Относился ко мне как к младшей сестре.
— Он просто замечательный, — от чистого сердца сказал Ник, но больше ничего не добавил; ему казалось, что он оторвался от земли и теперь парит в небесах, все выше и выше. Чтобы скрыть смущение, Ник взялся за кофе, который как раз остыл до подходящей температуры.
— Кейт на нас рассердится, — наконец заметил он. — Мы тут желудок маффинами набиваем, а она там пиццу печет.
— Я вполне могу есть маффины и пиццу друг за дружкой, — отозвалась Эмили. — Виктор, впрочем, тоже, так что никаких проблем. Но нам действительно надо возвращаться. Во-первых, в такое время этот район не внушает мне доверия, а во-вторых, я хочу забить в Google телефонный номер моего вынужденного собеседника.
На улице она взяла Ника за руку, как будто они всегда так ходили. Район и в самом деле не очень-то годился для романтических прогулок, но, если бы все зависело только от Ника, эта прогулка длилась бы всю ночь.
