Значит, вот почему она вела себя как помешанная. Вот почему вылетела.
Как же ему хотелось ничего этого не знать. Как же хотелось, чтобы Эмили сейчас оказалась здесь и не пришлось бы принимать решение в одиночку.
— Я могу с ней связаться. Только она еще в школе.
Ник достал мобильник и набрал SMS: Позвони мне, это срочно.
— Думаю, она позвонит, как только получит сообщение. Можно пока чаю попить?
Виктор посеменил на кухню.
— Правда, я уже завербовал в новички Кейт, — сообщил Спиди. — Она хорошо справляется. Темный эльф, как и ты раньше.
Сил Нику хватило только на улыбку, да и то кривую. Сейчас он не способен был ни на какие разговоры. Мысли в голове проносились так быстро, что он едва успевал за ними следить. Если это и впрямь сделала Бринна, то плакаты эти она заслужила, тут даже сомнений быть не может. Да она уже вела себя так, словно в любую секунду ее могли уличить. В школе восемь этажей, и Ник вдруг представил, как Бринна выпрыгивает из окна…
Если Спиди не выполнит задание, то он вылетел. Недостатка в соглядатаях не имеется, так что если ни один из них ничего не сообщит о плакатах…
Квокс или Бринна. Бринна или Квокс.
Ник спрятал лицо в ладонях. Почему, ну почему тут нет Эмили? Он не хотел один отвечать за все, что случится с Бринной. Да, ему было жаль девушку, но в то же время, стоило только вспомнить о Джеми, как его сразу же охватывала дикая ненависть. Ну как тут примешь правильное решение?
Виктор вернулся с подносом, заставленным разноцветными чашками, и с чайником, из носика которого поднимался пар.
— Вчера был очень насыщенный день. Мы сидели у костра в тени храма, и толпа гномов непрестанно внушала нам, что мы должны быть начеку, потому что почти подобрались к крепости Ортолана. Потом вдруг из кустов повыпрыгивали всякие твари и набросились на нас: орки, зомби, великаны — всё по полной программе. Некоторым довольно крепко досталось. — Он разлил в чашки чай, аромат тут же распространился по комнате. — У меня такое ощущение, что дело близится к концу. Но я все еще ничего не понимаю. Впору выть от бессилия. Завтра попытаюсь…
Мобильник Ника зазвонил. Бринна.
Он глубоко вздохнул.
— Привет, Ник. Ты что, передумал?
— Нет. — Когда это у него во рту успело скопиться столько слюны? — Ты сейчас где?
— В парке напротив школы.
— Одна?
— Да.
— Я тут кое-что узнал, нам надо об этом поговорить.
— А-а. Ну ладно.
Услышала ли она в его голосе угрозу? Или и впрямь ничего не подозревала?
— Это из-за Джеми. Я теперь знаю, что с ним произошел вовсе не несчастный случай. Совсем наоборот: кто-то повредил его велосипед. Бринна, скажи, это была ты?
Пауза длилась слишком долго. Ник слышал дыхание девушки.
— Что? — наконец тихо произнесла она. — Почему… почему же я?
— Просто скажи, да или нет.
— Нет, конечно! Как ты вообще до этого додумался? Я… нет.
Голос ее дрожал, и Ник почувствовал, как в нем закипает злость, жгучая и неудержимая.
— Ты лжешь. Я же слышу, что ты лжешь!
— Нет! С чего ты вообще об этом заговорил? Почему ты хочешь меня доконать, я же тебе ничего не сделала!
Ник обменялся взглядами с Виктором, который сейчас больше всего походил на здорово озадаченного плюшевого медвежонка.
— Как раз наоборот, хочу предупредить. Возможно, завтра утром по всей школе развесят плакаты, на которых черным по белому будет написано, что это именно ты повредила тормоза на велосипеде Джеми. И что из-за этого он попал в аварию.
— Что? — Бринна всхлипывала, хотя Ник слышал, как она изо всех сил старается справиться с собой. — Н-н-но это н-н-неправда.
— Ага, как же, — сказал он и сам изумился тому, как уверенно вдруг себя почувствовал, — давай, сочиняй больше. Знаешь, пошла ты к черту. Завтра и так все узнают.
— Нет! Это была не я! Откуда… почему ты так говоришь? — Паника в ее голосе была вязкой, как сироп.
— Это говорит игра, а кто же может знать лучше? Игра хочет, чтобы об этом узнали все.
Ник не мог понять, почему не чувствует никакого удовлетворения. Никакой радости. Ведь он, считай, за шкирку поймал преступника, по вине которого Джеми лежит в больнице. Но сейчас им владело только сочувствие с примесью отвращения.
— Но я же не хотела! — девушка уже кричала. — Думала, что он, самое большее, разобьет себе нос, раздерет запястье, но только не это! Только не это… — Она осеклась.
Ник подумал, что Бринна сейчас увидела перед глазами ту же картину, что и он, — увидела Джеми, лежащего с вывернутыми ногами в луже крови посреди дороги.
— Он так быстро мчался по улице… Я ему еще даже кричала вдогонку, но он меня не слышал, все быстрее разгонялся…
А вот и моя вина в той катастрофе, подумал Ник.
— Почему ты это сделала? — хрипло спросил он.
— Ну как это почему? Потому что Вестник так захотел. Он описал велосипед и объяснил, как подвешены тормоза. У него даже была инструкция с рисунками, — она усмехнулась. — Ты не можешь себе представить, как часто я мечтала о том, чтобы все можно было повернуть вспять. И теперь меня преследует страх. Днем и ночью. Я все время вижу во сне, как он умирает. А потом приходит ко мне.
И она опять, как тогда, разразилась визгливым сумасшедшим смехом человека, который уже не может себя контролировать. От этого хохота у Ника по спине поползли мурашки.
Он переглянулся с Виктором и Спиди.
— Послушай, — сказал он, — может быть, я смогу остановить эту затею с плакатами.
Спиди кивнул.
— Ясное дело, — шепнул он. — Квокс получит свое местечко на кладбище. Только настоящие герои готовы жертвовать собой ради дамы.
— Так, — Ник потер лоб, — выслушай меня сейчас внимательно, о'кей? Ты объяснишь, что произошло, полиции или мистеру Уотсону, как захочешь. Но главное — расскажешь обо всем Джеми, как только он придет в себя. Думаю, тогда тебе станет легче.
Бринна надолго замолчала, а когда наконец ответила, слова ее были едва слышны:
— Не знаю, сумею ли я. Мне нужно подумать.
— Во всяком случае, Джеми я обязательно скажу, что произошло.
— Да, конечно, — теперь, судя по голосу, она снова могла разумно рассуждать. — Сюда идут люди, кажется, Рашид и Алекс. Лучше заканчивать разговор. Ник?
— Да?
— Я не хотела. Когда я отдавала тебе игру, то всего лишь желала, чтобы ты порадовался.
— Я знаю.
— А ты скажешь мне, кем был? Ну, в смысле игроком?
— Зачем тебе?
— Просто так. Меня часто мучил этот вопрос.
— Я был Сарием.
— Да ладно, в самом деле? Вот уж на кого в жизни бы не подумала, — она еще раз коротко
