дом — обсудить подарки, договориться о дне рождения и посплетничать «вообще о разном». Она «быстренько» записала Лину в число «своих», и у нее это вышло так естественно, что даже переход на «ты» Лину не покоробил. Но вот посплетничать не удалось. Как ни странно, но дома хозяйку уже и в самом деле ждали гости — развеселая компания человек в десять, судя по шумному разговору, до этого навестившая уже не один бар. Огромная квартира моментально наполнилась гулом, взрывами смеха, громкой музыкой, звоном бокалов. На таких отвязных тусовках Лина не бывала со студенческих пор, но наблюдать за новыми персонажами было весело и интересно. Она сидела в стороне, не принимая участия в общем веселье. К ней периодически подходили какие-то люди, знакомились, говорили комплименты, звали танцевать. Танцевать Лина соглашалась, к великому негодованию ревнивой Буськи, а вот от коктейлей приходилось отказываться — за рулем. Зато огненноволосая хозяйка дома постаралась и за себя, и за нее. И когда она, отдуваясь, плюхнулась на диван возле Лины, Кэти, обнюхав хозяйку, возмущенно тявкнула и перебралась поближе к Лине и Буське.
— Подумаешь! Имею право! Она мне еще указывать будет! — независимо пожала плечами Вероника и без всякого перехода вдруг спросила, обращаясь в Лине: — Слушай, Галина, а ты замужем?
Лина кивнула, не собираясь углубляться в детали.
— Тебе муж изменяет? — деловито поинтересовалась Вероника с таким видом, как будто уточнила, не собирается ли ее собеседница завтра на распродажу.
Лина ничего не ответила, растерявшись от неожиданности, даже отшутиться не догадалась.
— А мне — изменяет, — спокойно сообщила Вероника, не дожидаясь ответа. — А я ему. Он тоже в курсе. Вот прямо сейчас пойду и…
Она приподнялась с дивана, будто собирась немедленно приступить к осуществлению своего плана, но покачнулась и плюхнулась обратно.
— Твой муж здесь? Ты нас не познакомила, — Лина ляпнула глупость.
— Ха! Здесь! Чихал он на мою компанию. У него своя тусовка, у меня — своя. А вот раньше — да, раньше была одна… — Вероника не без труда сфокусировала взгляд на стоявшем перед ней пустом бокале, взяла его в руки и начала рассматривать его на свет. — Вот черт…
Она помахала рукой одному из гостей, и тот немедленно поднялся и пересек комнату. Подойдя, он бережно погладил Веронику по шее и плечу, с которого сполз широкий свободный свитер. Она в ответ запрокинула голову и потянулась за рукой, как кошка, которой нравится ласка.
— Тимоша, зайка моя, принеси нам с Галкой мартини. Только со льдом и с лимоном. И возвращайся побыстрее, а то мы тут без тебя вообще… — В эту простую фразу Вероника вложила столько разных оттенков смысла, что осчастливленный Тимоша по-гусарски щелкнул несуществующими шпорами и полетел выполнять ее просьбу, не касаясь пола.
— Вероника, я пить не буду, мне же еще ехать, — запротестовала Лина. — И, знаешь, мне, наверное, пора. Уже поздно.
— Ну, не пей, — разрешила Вероника, расслышав лишь половину фразы. — Мне больше достанется. Два мартини лучше, чем одно мартини. Высшая математика.
Лариса вежливо улыбнулась, придумывая, как бы ей поделикатнее отделаться от подвыпившей хозяйки, которой приспичило пообщаться. Черт ее дернул согласиться на приглашение! Вот вся компания веселится, кое-кто уже, похоже, уединился в разных уголках немаленькой квартиры, а она вынуждена тут сидеть и выслушивать Вероникины бредни.
— А я, между прочим, физтех окончила. Веришь?
— Конечно… — поддакнула Лина.
— Чистая правда, — подтвердил вернувшийся с двумя бокалами посланец. — Мы тут почти все — однокурсники. Вы не бойтесь, Галина, мы люди вполне приличные, семейные, в нормальной жизни даже солидные и скучные. Только вот изредка себе позволяем вспомнить студенческие годы. Исключительно в своей компании.
— Уйди, противный, приходи позже! — отпихнула его Вероника, и Тимоша, изобразив комическое отчаяние, отошел.
— Ничего себе! — уважительно удивилась Лина, которой Вероника изначально показалась пустоголовой вертихвосткой, удачно отхватившей богатого мужа. — А я — биофак.
— Я же вижу, что ты — наш человек! — похвалила ее Вероника, принимаясь за первый бокал. — Вот я и хочу тебя спросить — правильно я поступаю или нет? Потому что они все, — она махнула рукой в сторону танцующих пар, — они все меня осуждают. Говорят, что если я его не люблю и он меня не любит, то надо разводиться к чертовой матери. А не заниматься всякой… Да. Вот и скажи — правильно или нет?
— Не знаю, — честно ответила Лина, рассматривая гостей уже с другой точки зрения.
— Когда я была еще совсем молодой и глупой, — неожиданно эпически начала Вероника и тут же скатилась на привычную скороговорку, — я его встретила и быстренько в него влюбилась по самые уши.
— В Тимошу?
— В какого Тимошу? Ах, в Тимошу? Не, он же такой ботаник был, как и все наши, — не меньше Галины изумилась резкости звучавшего в ее ушах собственного голоса Вероника. — В мужа моего, его зовут Даниил. Он и до нашей встречи был крутой и при всем, что положено, — квартира, машина, денежки, своя фирма. Но ты не думай, я не поэтому в него влюбилась. А может, и поэтому — что за мужик без денег? Он же самец, значит, должен еду добывать и эти… шкурки. И лучше норковые, — Вероника хихикнула своей удачной шутке. — Он женат был, да как иначе? Такие по одному не ходят. Он быстренько там развелся и на мне женился — что ему, жалко, что ли? Работать меня не пустил, да я и не рвалась, куда с моим дипломом, в школу только. Но мне в школу нельзя, я на детей плохо по…повлияю. Ты же не будешь мартини, да? Тогда я выпью. А я ему помогала сперва, да. И бухгалтерию освоила, и все такое — на раз. Близняшек родила — сыновья. Но потом он еще одну нашел, которая тоже за него замуж хотела и чтобы он ей шкурки добывал. Даниил мне и говорит: давай быстренько разводиться…
С этого места Лина стала слушать внимательнее.
— А я говорю: давай, только посчитаем сперва — я же математику в универе учила, да еще и бухгалтер. Мы с тобой семнадцать лет прожили…
Лина ахнула про себя — она считала, что Веронике никак не больше тридцати, а выходит, они — ровесницы?!
— …получается совместно нажитое имущество. Значит, делим пополам. На два делить умеешь? — это я ему говорю. Возьми все свои миллионы и подели пополам. Плюс алименты. То есть это мне плюс, а тебе, стало быть, минус. И недвижимость твою заграничную тоже вот прямо пополам, в коммуналку превратим. Тебя же, говорю, жаба задавит со мной разводиться. Он посчитал и говорит, что я права и что дешевле киллера нанять.
— Ничего себе…
— Да это шутка такая, — успокоила ее Вероника. — Он же не маньяк, так просто — потаскун и жадина. Если б не это — суперский был бы мужик! Хотя нет, не жадина, это я уж так. Я вас как-нибудь познакомлю, он часто приезжает, дела у него тут.
— И что дальше было? — направила ее мысли в нужное русло Лина. Теперь ей и вправду было интересно.
— Дальше… А что дальше? Ах, да… Я ему и говорю — давай я буду жена, и наследники у тебя по одной линии, чтоб аккуратно все было, как в бухгалтерии. А баб имей, сколько хочешь, тебе дешевле встанет. Он и согласился. Он же умный мужик так-то, только на баб его переклинивает. Так они все такие. Хрен ли менять одного на другого? Этот все-таки не чужой человек — муж. Вот я с ним договорилась. Теперь живу себе — то тут, то в Хайфе, в Черногории еще вилла и в Мюнхене квартирка. Не тесно вообще- то. Мы друг другу не мешаем. Иногда встречаемся даже. Я бы совсем за границу свалила, мальчишки в Лондоне учатся, в теннисной школе. Да там скучно, ты не представляешь, какие они там все зануды. А тут родители, друзья, эти вот самые… да. У меня магазинчик тут, для развлечения, с подружкой пополам. Шмотки из Германии. Я вот и смотрю — сумка у тебя хорошая, не паленка, сейчас редко у кого… Я тебе зачем это рассказала?
Вероника сосредоточенно смотрела на собеседницу, ожидая ответа. Лина растерялась.
— Ну… ты хотела спросить — правильно ли ты поступила.
