– Да, ты прав, – согласился адмирал. – Это даже хорошо, что пиратская история завершилась именно сейчас. Надо поднять в прессе шумиху по поводу операции, успешно проведенной флотом под моим командованием, имена конкретных исполнителей не указывать. Эта информационная завеса нам пригодится.
– А с Дескиным что будем делать? – вернулся к насущному вопросу начальник штаба.
– Пусть пока сидит в твоей канцелярии. Я надеюсь, что ничего лишнего он там не услышит, – решил адмирал.
– Не услышит, – подтвердил вице-адмирал. – Там никто ничего не знает, а перемещение по штабу у него сильно ограничено. А потом?
– Потом повесим ему новые погоны и назначим в разведывательный отдел. Затем сразу дадим кратковременный отпуск. Пусть он расслабится. А когда вернется…
– Все уже решится, – продолжил начальник штаба.
– Хотелось бы решить с вами последний вопрос.
Тон Фабина был таким, как будто предстояло обсудить мелкую, совсем незначительную вещь, но Вольдемар почему-то подумал, что сейчас его крупно надуют.
– Какой вопрос? – насторожился он.
– Финансовый.
– Свои финансовые вопросы я решаю только с правительством Республики.
– Очень хорошая привычка, – одобрил Фабин. – Я тоже решаю свои финансовые вопросы с правительством. – Господин председатель совета директоров усмехнулся и добавил: – По крайней мере, с некоторыми его членами.
Вольдемар предпочел проигнорировать данное замечание. Фабин продолжил разговор:
– Все мы в конечном итоге работаем на Республику и ее бюджет, но в данном случае вы объективно поработали на «Астгартус майнинг компани». Вы нашли этот рудник, и с вашей подачи мы решили взять его под свой контроль. Поэтому я уполномочен советом директоров предложить вам процент прибыли. Сколько вы хотите?
– Вы лично и ваша компания помогли мне в поиске пиратской базы. Я считаю, что мы квиты.
Попытка Вольдемара выкрутиться не удалась.
– Решение принято советом, а не мной лично. Поэтому повторяю вопрос. Сколько?
– Вам непременно нужно, чтобы я взял?
– Да.
– Зачем?
– Возможно, вы даже не назовете меня жмотом. На ваше мнение мне наплевать. Но так меня назовет наш общий друг и еще добавит, что я жулик. А к его мнению в нашем круге прислушиваются. Моя же репутация, как и репутация «Астгартус майнинг компани», должна быть безупречна. Вы сделали для нас работу, она должна быть оплачена.
После секундной задержки Дескин решился и брякнул:
– Миллион!
Фабин как-то грустно посмотрел на него:
– Почему именно миллион?
– Во-первых, круглое число, во-вторых, не очень много по меркам вашей компании, в-третьих, не очень мало по тем же меркам.
Взгляд Фабина стал еще грустнее:
– Вы просто не представляете, о каких суммах идет речь. За пятьдесят лет эксплуатации рудника компания намерена получить пять миллиардов чистой прибыли. Это по самым скромным оценкам. Я предлагаю вам… э-э-э… два, да, два процента.
– Два миллиона в год, – тихо прошептал Вольдемар. – Хорошо, беру, но при одном условии.
– Каком?
– Вы заключите договор с фондом ветеранов и инвалидов флота и в течение пятидесяти лет будете перечислять им по два миллиона ежегодно.
– Обязательно договор? Не доверяете?
– Вам – доверяю, но вы не вечны. Как и я.
– Логично, – кивнул Фабин. – Хорошо, договорились. Но себе-то хоть что-нибудь возьмите. Ну, сто тысяч хотя бы. Вы же бедны, Дескин. Вам уже тридцать, а у вас ни жены, ни детей, ни дома. Возьмите. По крайней мере, это ваш шанс выбраться из офицерского общежития.
Вольдемар отрицательно покачал головой:
– Все, что мне нужно, у меня есть.
– Не понимаю я вас, капитан. Не понимаю, как вы живете.
– Я не живу. Я умер двенадцать лет назад. Меня просто забыли похоронить.
– Прочитал я ваши творения. Очень увлекательно. И о подчиненных вы позаботились, но с этим несколько перестарались. Уничтожение современным крейсером старого гражданского судна со слабенькой лазерной пушкой и парой маломощных ракет на орден никак не тянет. К тому же взорвали его еще до попадания ракет. Да и штурма как такового не было, охрана рудника сдалась сама.
– А что могли сделать одиннадцать человек с четырьмя лазерными винтовками против сорока десантников?
– Вот именно, ничего, – согласился начальник штаба. – Поэтому никаких орденов никто не получит.
– Но, господин вице-адмирал…
– Никаких «но». Решение принято. Получат благодарности в приказе и с занесением в личное дело. А вот вы поработали хорошо, даже можно сказать, отлично. Поэтому решено присвоить вам новое звание, досрочно.
Вице-адмирал жестом заправского фокусника извлек на свет пару новеньких погон капитана второго ранга и положил их перед Вольдемаром.
– Берите, не стесняйтесь. Вы их заслужили. Кроме того, в канцелярии уже лежит приказ о назначении капитана второго ранга Дескина заместителем начальника разведывательного отдела штаба флота.
Отдел был одним из основных, попасть в него было достаточно сложно, служить еще труднее, а совершить кульбит сразу в кресло заместителя начальника, минуя промежуточные должности, – и вовсе невероятно. Между тем начальник штаба продолжал сыпать приятными сюрпризами:
– Еще вам предоставляется внеочередной краткосрочный отпуск. Завтра к Астгартусу прибывает эскадра вице-адмирала Стенера, в штабе будет не до вас, а через недельку, в следующий понедельник, начнете принимать дела.
– Есть принять дела в следующий понедельник. Разрешите идти?
– Идите, только зайдите к командующему. И погоны новые наденьте, он тоже хотел вас поздравить.
– Еще раз поздравляю вас с новым званием, – адмирал Кагершем просто лучился благодушием. – Отправляйтесь в кадры, там все окончательно оформят. Через неделю можете начать принимать дела у своего предшественника, а пока отдыхайте.
– Но, господин адмирал… – начал возражать Дескин.
– Отставить! – прервал его адмирал. – Отдыхайте, заслужили. Считайте, что это приказ.
– Есть отдыхать!
Дескин вышел из кабинета и постарался понять причину своего беспокойства. Вроде все хорошо, звание новое получил досрочно, приказ о назначении на перспективную должность уже подписан, радоваться надо, но что-то мешало. И Вольдемар никак не мог понять, что именно. Это что-то было совсем рядом, буквально руку протянуть, но в каком направлении тянуть руку, было непонятно.
– Господин капитан! Господин капитан!
Погруженный в свои мысли, Дескин не сразу понял, что обращаются именно к нему. Обернувшись, он
