Артуро!
Варрон недоверчиво проследил за движением его руки, вгляделся в Лаптева — и рванулся к нему, свалив тяжелое кресло.
— Вот это встреча! Живой! Наш коронель!
Они обнялись.
— А я вижу: сидит кто-то, молчит... Что-то скребнуло... Но разве мог подумать!
Педро засиявшими, молодыми глазами разглядывал гостя:
— Да, да, вы!.. Надо же... Мне говорил Росарио, когда приехал... Но не надеялся, что снова увижу. Он говорил, вы — генерал?
— Теперь уже в запасе.
— Значит, сошли с дистанции?
— Возраст. Я ведь намного старше вас, мои волонтеры. И болезни. И раны. Да и недавно снял я погоны.
— А все эти годы — воевали, взрывали? — не скрывая восхищения, спросил Педро.
— Только в войну. А последние годы занимался совсем другими делами, работал за пределами Советского Союза, — уклончиво ответил Лаптев и замолчал.
— Артуро не сошел с дистанции — и никогда не сойдет, — убежденно сказал Обрагон. — Сейчас он привел на Кубу судно с тракторами и автомобилями. Но вы еще найдете время поговорить по душам. А сейчас я позвал тебя не только для того, чтобы обрадовать сюрпризом. — Он пододвинул досье: — Скажи, что ты знаешь о Бланке де Сальгадо?
Редактор мягко улыбнулся:
— Наша новая сотрудница. Очень способная и милая девушка. Моя дочь, наверное, была бы похожа на нее... Тоже рыжая.
Лаптев вспомнил: у Педро в Мадриде была семья. Значит... Он не стал спрашивать, чтобы не травить ему Душу.
— Не торопись сравнивать, — остановил капитан. — Что еще ты можешь сказать о ней?
Варрон задумался:
— Талантливая поэтесса... Стихи искренние и чистые... Сейчас она на распутье. Из богатой семьи, но не может идти со своим классом, потому что любит Кубу. Она уже была в Сьерре, в лагере учителей- добровольцев. Но еще не попала в переделку, когда нужно сделать окончательный выбор.
— Н-да, психологично... — Обрагон подошел, наклонился над редактором: — А если предположить, что она — враг?
— Нет, — отмахнулся Педро. — У тебя есть данные?
— И да и нет. Точных нет. Но косвенных — целая куча. Или она — милая девушка, случайно попавшая в опасную зону, или опытный и превосходно законспирированный враг, один из козырей в большой игре.
— Не могу поверить... — Редактор покосился на дверь. — Карлос?.. И все же наша сила в доверии, а не в подозрительности. Так?
Он повернул голову к Андрею Петровичу, как бы ища у него поддержки.
«Ты прав, в доверии», — подумал Лаптев. Та давняя история с лейтенантом Эрерро очень многому его научила. И в войну, и уже после войны, в не менее трудные годы, помогла удержать от непоправимых решений. «Да, факты, пусть их и куча, — еще совсем не все. Главное — что представляет собой сам человек». Но в этом споре он не мог встать ни на ту, ни на другую сторону — не знал, о ком шла речь. Мила? Талантлива?.. Это ровным счетом ничего не значит. Опытными врагами оказывались и юные красавицы, и даже подростки. Он промолчал.
Ответил Обрагон:
— Доверяй, но проверяй. — И сухо спросил: — Куда она поехала?
Педро рассказал: он послал девушку в провинцию Лас-Вильяс сделать репортаж на крестьянскую тему. Хочет, чтобы Бланка самостоятельно выполнила задание — так у нее больше ответственности. С ней только шофер Мануэль Родригес.
— Это какой Родригес?
— Тот самый, наш пулеметчик.
— Хорошо, парень надежный.
— Только, по-моему, влюблен в Бланку по уши! — улыбнулся Варрон.
— Это уже хуже...
— Я хочу верить!
— Дай бог, чтобы было по-твоему. Хорошо, старик, иди, отсыпайся.
Варрон поднялся:
— Теперь сон не затащишь на аркане. Поковыляю на работу. — Посмотрел на Лаптева: — Может быть, заглянете ко мне на радиостанцию, компаньеро Артуро?
— Обязательно.
У двери Варрон поднял кулак:
— Но пасаран!
Лаптев и капитан ответили приветствием, объединившим их навечно.
Как только редактор вышел, Обрагон вызвал дежурного:
— Хосе Васкеса — ко мне!
Васкес вошел, понуро остановился подальше от Обрагона:
— Мерильда де ла Перес скрылась... Я виноват, капитан.
Обрагон молча посмотрел на него. Глянул на Хосе и Лаптев. Маловыразительное лицо. Блестящие волосы, старательно уложенные волнами и покрытые какой-то жидкостью. Бриолином, что ли?.. Глаза настороженные.
Васкеса, видимо, встревожило молчание капитана и присутствие в кабинете третьего человека.
— Кто мог предвидеть... — начал он.
— Контрразведчик должен все предвидеть, — оборвал капитан.
— Клянусь, впредь!..
— Надеюсь, — снова остановил Феликс. — Поэтому и поручаю тебе новое задание. — Он подошел к карте. — Вот в этот район выехала корреспондент радиостанции «Патриа» Бланка Гарсия де Сальгадо. Двадцать два года, рост средний, волосы рыжие, глаза голубые. Машина «тонваген», гаванский номер 316 -26. Шофер Мануэль Родригес. Слушай внимательно: вполне возможно, что Сальгадо — связная «Белой розы» и она воспользовалась командировкой для прикрытия, чтобы отправиться на связь с Маэстро. Твоя задача: найти ее, не отпускать ни на шаг. В случае необходимости — действовать по обстоятельствам. На шофера Родригеса можешь положиться — наш. Выезжай немедленно. С приметами человека, которого мы ищем, знаком?
— Да. Рост — сто семьдесят семь. Брюнет, глаза карие. На правой щеке родинка.
Обрагон кивнул:
— Возьми в отделе и фотографию. Выполняй.
Васкес круто повернулся. Лаптев успел увидеть, как лицо его расплылось в улыбке: пронесло, мол.
Зазвонил телефон. Обрагон снял трубку:
— Где?.. Сволочи! — Обернулся к Андрею Петровичу: — Сообщает уполномоченный районного отдела безопасности из Пинар-дель-Рио: перед рассветом банда гусанос подожгла в кооперативе «Либертад» плантацию сахарного тростника. Убит дежуривший в поле крестьянин-милисиано. Куда скрылись бандиты — неизвестно.
Он медленно положил трубку. «Как в первые годы нашей революции», — устало подумал Лаптев.
8
