—
Думаю, она гостит в Москве на Маросейке у сестры баронессы Каленберг, — сообщил Николай Михайлович.
—
Воздушный шар будет, — сказал я. — А уж вы подготовьте афишу и убедите Федора Васильевича, что непременно нужно ее опубликовать.
Из Сокольников я отправился на Маросейку, нашел дом баронессы Дарьи Николаевны Каленберг и попросил доложить обо мне ей или ее сестре княгине Волконской.
Александра Николаевна приняла меня незамедлительно:
—
Андрей Васильевич, вот уж не ожидала!
—
Застрял по пути в армию, — ответил я. — Выполняю поручение его величества.
—
Я благодарю Бога, что Григорий Семенович командует в Оренбурге, — понизив голос, промолвила княгиня. — Наверное, это непатриотично, но ему уже семьдесят. И если бы не высочайшая воля, мой муж непременно отправился бы в армию.
—
Таков наш долг, — ответил я. — И я незамедлительно пойду на военную службу. Вот только исполню обещанное его величеству. И здесь я рассчитываю на вашу помощь.
—
Вы заинтриговали меня, — улыбнулась Александра Николаевна.
—
Я знаю, что в вашем имении работает Франц Леппих, — сказал я.
—
Об этом известно самому узкому кругу, — голос княгини сделался строгим.
—
И я вхожу в число посвященных, — заверил я ее. — Об этом секретном деле мне рассказал сам государь.
Александра Николаевна слегка кивнула, дав знак, что я могу продолжать.
—
К сожалению, слухи об этом деле распространяются по Москве. И пресечь досужие домыслы можно одним только способом: убедить людей, что Франц Леппих и впрямь занят сооружением воздушного шара.
—
Но как это сделать? — спросила княгиня.
—
Завтра толпы зевак повалят в Воронцово, чтобы увидеть чудо. Дайте верных людей в мое распоряжение, а я сделаю так, что завтра люди увидят воздушный шар.
—
Любопытно, — улыбнулась княгиня. — Хорошо, граф. Приглашаю вас в Воронцово на чаепитие.
Вернувшись домой, я кинулся к Жаклин.
—
Знаю, сердишься, — сказал я. — Но поверь, скоро все закончится.
—
Скоро все закончится, скоро все закончится! — передразнила она. — Но почему тебя не было целую ночь?! Что можно делать ночью?
—
Принесу тебе докладную записку непосредственно от генерал-губернатора, — пообещал я.
—
Ну, конечно, всегда найдешь оправдание, — проворчала жена.
—
Зато мы избавимся от хлама в сарае, — с воодушевлением произнес я.
Однако мои слова не только не успокоили, а напротив — еще больше рассердили Жаклин.
—
Вот-вот, — произнесла она так, словно уличила меня в подтасовке. — Нашел куда перепрятать свое сокровище?
—
Нашел ему применение, — сухо ответил я. — Это вопрос государственной важности, совершенно секретный.
Я вышел во двор, где уже поджидал Сергей Михайлович. По моей просьбе он собрал нескольких мужиков и теперь сгорал от нетерпения — я обещал тестю участие в важном деле.
—
Что-то лица на тебе нет, — заметил он.
—
Рассказал Жаклин, что сегодня избавимся от этого, — я кивком указал на сарай. — Думал, обрадуется, а она рассердилась еще больше. И
так
,
и
эдак
— she's hard to please!
—
Дурак ты, — с безобидным простодушием промолвил тесть. — Она перестанет сердиться, когда ей перестанут напоминать…
—
Ладно, — прервал я Сергея Михайловича. — Отойдем- ка на пару шагов.
Оказавшись на некотором удалении от дворовых, я сказал:
—
Дело, Мартемьяныч, государственной важности. Нужно перевезти этот хлам в Воронцово, но сделать это скрытно. Так, чтобы никто не знал. И если кто из мужиков сболтнет, то…
—
Я тому лично голову оторву, — пообещал Сергей Михайлович. — Одна беда: у нас всего три подводы, не знаю, хватит ли места на них.
—
Мартемьяныч, еще карету снаряди — нужно все отвезти за один раз, — попросил я. — Чтобы лишнего внимания не привлекать. Скоро здесь будут люди княгини Волконской, они нам помогут.
Вдруг возникло такое чувство, что кто-то еще слушает нас. Я огляделся и заметил Жаклин. Она наблюдала за нами в окно со второго этажа. Я улыбнулся ей и помахал рукою, но она оставила меня без ответа.
Мартемьяныч в расчетах не ошибся: пришлось задействовать все имевшиеся подводы. Карета осталась свободной, но ее отдали в распоряжение управляющего княгини Волконской. Зато ни мне, ни Сергею Михайловичу не пришлось никуда ехать. Порученец Александры Николаевны заверил, что справится без нашей помощи, доставит груз по назначению и распорядится сделать все должным образом.
Едва поезд убыл, я отправился в штаб Высшей воинской полиции.
—
Ну-с, Яков Иванович, вы готовы? — спросил я де Санглена.
—
Вы узнали, где она скрывается? — ответил он вопросом на вопрос.
—
Нет, — сказал я. — Да это и неважно. Она приедет сама.
—
Не знаю, откуда у вас такая уверенность, — он явно сомневался. — И куда она приедет?
—
Я уверен. Не думаю, что завтра, хотя на всякий случай мы должны быть наготове. Скорее, мы увидим ее послезавтра. Я зайду к вам утром, — сказал я.
—
Что ж надеюсь, ваш план сработает и на этот раз Алина Коссаковская от нас не уйдет, — де Санглен мстительно улыбнулся.
—
Не уйдет, не уйдет, — промолвил я.
—
Вот еще что, Андрей Васильевич: объясните же наконец в чем вы подозреваете Косынкина с Моховым? Мы же все это время держим их под арестом!
Я быстро рассказал де Санглену об убийстве пана Гржиновского и о найденной в потайном кармане его сюртука газете с объявлением Христиана Венстера.
—
Вот так так, — хмыкнул Яков Иванович. — Арестовали их не мы…
—
А кто же? — удивился я.
—
Полицеймейстер Брокер по моей просьбе. Я подумал, что так будет лучше. Вы же
