И на это письмо она ему не ответила.
Когда стемнело, начались священные пляски, которые продолжались всю ночь, а затем начали выкликать талантливых людей[545].
Принц Хёбукё сказал:
— Велик талант у тонких людей!
Он поднялся на скалу перед шатром, в котором находилась вторая жена Масаёри, и обратился к ней:
— За все эти месяцы я не получил ни одного письма, которого так жаждет моя душа. Сегодня ночью даже боги выполняют просьбы смертных. Между мною и твоей дочерью существуют родственные узы, я все эти годы посылаю ей письма, но она не обращает на них никакого внимания, как будто я совершенно посторонний. Не скажешь ли ты ей, что со мной не следовало бы так обращаться?
— Мне думается, что во время очищения боги думают совсем о другом, — улыбнулась она. — Твоё положение мучительно. Если бы ты раньше обратился, ты бы уже так не беспокоился: я бы давно рассказала ей о твоих чувствах.
— Многие пишут ей письма, но она относится так жестоко только ко мне, — продолжал принц. — Непрерывно меня мучит ревность. И пусть даже мне грозит гибель, теперь у меня нет сил остановиться.
— Скажу тебе не обинуясь: если бы у нас была дочь на выданье, то и вопроса бы не было, но сейчас никого нет. Я сама жалею об этом. Так что отложим на некоторое время наш разговор.
— Через некоторое время меня уже не будет в живых и говорить будет не о чём. — С этими словами принц простился с сестрой.
На рассвете стали вручать подарки: сановникам и принцам — женское платье, музыкантам — штаны из белого полотна, правому генералу — превосходных коней и соколов.
Затем все отправились по домам.
Когда семья Масаёри возвратилась домой, от наследника престола принесли гвоздику с письмом:
«Вечного лета цветы!
В доме моём, где один я
В постели лежу,
Больно глядеть мне,
Как вас всё время срывают[546].
Сейчас жизнь мне стала противна».
Атэмия ответила ему:
«Каждый вечер ложатся
Капли белой росы
На гвоздики цветок.
Кто это видел,
Чтоб он один оставался?»[547].
Много дней подряд на небе ярко светило солнце. В это время советник Санэтада прислал письмо:
«Неужели великое небо
Страдает, как я?
Летнее солнце
Так нещадно пылает,
Что сохнут трава и деревья».
Атэмия ответила:
«Нет дома такого,
Чтоб солнечный свет
В свой час в него не вошёл.
Сходно в этом
Светило с тобой»[548].
Как-то вечером хлынул сильный ливень. От принца Хёбукё принесли письмо:
«С каждым годом
Всё холоднее
Сердце твоё,
И ты внемлешь едва
Грому богов».
Атэмия ответила:
«На грома звуки
Не откликается
Сердце холодное.
Чему ж удивляться? Меж туч
И должно грохотать…»
Генерал Канэмаса, посылая Атэмия декоративный столик с изображением берега моря, где стояли рыбаки и вглядывались в открытый простор, написал на нём:
«Даже на дне
Глубокого моря растут
