Никто ему не ответил.
Юкимаса произнёс:
— Даже лёгкий дымок
От каяриби, струясь непрерывно,
В небе становится грозной тучей.
Так почему же вместе с тобою
Мне не удаётся травы связать?[302]
Ответа на это не последовало.
Глава IV
У ОТРЁКШЕГОСЯ ОТ ПРЕСТОЛА ИМПЕРАТОРА САГА
Как я рассказывал раньше, правый генерал Канэмаса после состязания в борьбе устраивал в своём доме пир, и на нём, как обычно в таких случаях, присутствовал левый генерал Масаёри[303].
Как-то вскоре после этого императорский сопровождающий Накатада, выйдя из дворца императора, направился к левому генералу. Он постучал в ворота, и к нему вышел управляющий Фудзивара Кадзутика.
— Доложите императорскому сопровождающему Накадзуми, что пришёл Накатада, — попросил гость.
Управляющий пошёл к Накадзуми, доложил о визите, и тот распорядился:
— Пригласите его сюда!
Он велел провести Накатада в свои покои и принял его там.
— В тот день, когда мы познакомились, я выпил слишком много вина и являл собой зрелище плачевное. Боюсь, что в разговоре с вами допустил какую-нибудь неучтивость. Я пришёл принести вам свои извинения, — начал Накатада.
— Это мне нужно просить у вас прощения, — ответил Накадзуми. — Думаю, что это я в ту ночь был недостаточно любезен с вами. Я был очень пьян и ничего не помню.
У них завязалась задушевная беседа.
— Обычно я провожу время в одиночестве, как сегодня, — сказал Накадзуми, — заходите ко мне время от времени. Дамы, которую бы я постоянно навещал, у меня нет, и я целыми днями скучаю.
— Отчего это? — спросил Накатада. — Мне вот, кроме как в императорский дворец, ходить некуда. Домов же, куда вы можете пойти, так много, как шерстинок у быка!
— Не находится ли такой дом на роге у цилиня?[304] — усмехнулся хозяин.
Беседа их была очень сердечной. При прощании они обменялись уверениями, что будут во всём помогать друг другу, и Накатада отправился к себе.
С тех пор Накатада стал время от времени приходить к Накадзуми, и Масаёри, узнав об этом, сказал своим молодым сыновьям:
— Когда императорский сопровождающий Накатада приходит к нам, оказывайте ему, дети мои, подобающий приём. Он вряд ли станет учить вас играть на кото, но и в игре на других инструментах он столь искусен, что сравниться с ним никто не может. Когда он будет исполнять музыку, слушайте его внимательно и старайтесь запомнить хоть что-нибудь.
В сердце Накатада запала мысль написать письмо Атэмия, и он всё чаще навещал Накадзуми. Юноша стал своим человеком в доме Масаёри и часто заводил разговоры с прислуживающими госпожам дамами. Среди них была одна молодая девушка из хорошей семьи, по прозванию Соо, которая состояла при Атэмия. Накатада давал ей обиняками понять о своих чувствах к Атэмия, но девушка отвечала холодно и, по- видимому, ничем помочь ему не собиралась. Однажды Накатада, отломив очень красивую ветку хаги, написал на листьях его такое стихотворение:
«И белая роса
На нижних ветках хаги
Печалится о том,
Что скоро жёлты
Станут листья…»[305]
Он вручил ветку Соо и попросил:
— Когда будет удобный случай, передай, пожалуйста, твоей госпоже.
Соо тотчас принесла ветку Атэмия, и красавица долго её рассматривала.
Пришло письмо от наследника престола:
«Сердце моё неизменно
Доверяет тебе.
Но осенью, в долгую ночь,
Когда воет ветер холодный,
Я мучусь сомненьем».
Атэмия написала в ответ:
«Как только задует
Осени ветер холодный,
Падают листья и никнут травы,
Иные же этому ветру
Верят… Как это прискорбно!»[306]
Пришло письмо от принца Хёбукё:
«В травах густых,
