Отрёкшийся от престола император написал на указе, предназначенном Судзуси, стихотворение:
«Поздняя осень.
В полях увядают
Пышные травы.
С надеждой гляжу
На росток мурасаки»[476].
Судзуси к этому приписал:
«Не может цветок
Без благодатной росы
К небу подняться.
Сегодня капли её
Красят одежду мою».[477]
Левый министр написал на указе о назначении Танэмацу:
«Дева на Тацута-горе
Из листьев клёна багряных
Сделала шляпу
Для одинокой сосны,
Чтоб её от росы защитить».[478]
Танэмацу на это ответил:
«Под сень густых веток сосны,
Что вознеслась
На вершину зелёной
Сао-горы,
Смиренно вхожу».[479]
‹…› Судзуси и Накатада, спустившись вниз, исполнили благодарственный танец. Император распорядился подготовить указ о разрешении Танэмацу посещать императорский дворец[480], и его тут же принесли.
Отрёкшийся от престола император был изумлён всем, что произошло:
— Накатада бесконечно превосходит в музыкальном искусстве своего деда, Тосикагэ. Судзуси — это воплощённый бодхисаттва. «Варварскую свирель» создал Ияюки в то время, когда в мастерстве своём он был равен Тосикагэ. Но вот ‹…› Ияюки умер, и с ним погибло его мастерство. Судзуси всего двадцать лет с небольшим. Но когда он играет, мне кажется, что я слышу Ияюки. Как же это может быть?
Судзуси на это ответил:
— В этом году исполнилось всего шесть лет, как Ияюки покинул этот мир. В своё время он решил: «Службой при дворе признания не добьёшься. Нет никакого смысла служить той дворе в качестве учителя музыки. Лучше следовать пути бодхисаттвы». Он уединился в глухих горах и предался служению Будде. Когда мне было пять лет, мы с дедом совершали паломничество в Кумано, и там я увидел монаха- отшельника, который и был Ияюки. «Когда-то я был известен как исполнитель на кото, — сказал он. — Живя в этом грешном мире, я до сего дня печалился о том, что моё искусство умрёт вместе со мной. Если ты переймёшь его и потом передашь людям, я и после того, как уйду из этого мира, буду рядом с тобой и буду тебя защищать». Закончив обучение, он сказал: «Теперь уже скоро моё мёртвое тело бросят в глубокую долину на съедение свирепым хищникам» — и опять удалился в свои глухие горы. Меня мучит, что до сих пор я не выполнил его завещания.
Император Сага слушал этот рассказ с изумлением и печалю. Вскоре царствующий император покинул сад и вернулся во дворец.
Минамото Судзуси построил дом на Третьем проспекте и устроил всё самым лучшим образом, всё там сияло красотой Кладовые были заполнены сокровищами, утварь украшена золотом, серебром, лазуритом и отполирована до блеска.
Танэмацу со своей женой прибыл в столицу. Он стал носить красные одежды и белую дощечку для записей[481]. Жена готова была молиться на него.
— О таком блаженстве я и не мечтала, — говорила она. —
Жила я в унынии,
Видя, что дождь и роса
Тебя стороной обходят,
И вдруг — от радости замерло сердце:
Вижу красное платье.[482]
Танэмацу сложил:
— Когда ветви сосны
До облаков дотянулись,
Даже корней, доселе
Скрытых в глубокой земле,
Цвет изменился.[483]
Через некоторое время они возвратились в провинцию Ки и наслаждались жизнью в этих прекрасных местах.
Многие наперебой предлагали Судзуси жениться на их дочерях, но он на эти предложения не обращал внимания. Он всей душой отдавался службе в императорском дворце, завязывал дружеские отношения с придворными, все ценили его. Удача сопутствовала молодому человеку. Он занял таков же блестящее положение, как Накатада.
Отрёкшийся от престола император беспредельно сокрушался о Тадакосо и, устроив в своём дворце молельню, велел ему служить в ней. В прошлом Тадакосо, будучи учеником выдающегося наставника,
