– Показывала, – не стала скрывать Юлька. – Давно еще, когда мы только познакомились.
– Проверяла? – спросил я.
Словно тень упала на Юльку. Я никогда не думал, что буду так опозорен. Она меня проверяла! А в ФСБ не обращалась? Как же она могла? А еще говорят, что женщины полагаются на чувства!
– И что сказал твой рентгеновский аппарат? – после напряженной паузы спросил я. – Легкие в порядке? Кости целы?
На той стороне шутку не оценили.
– Ничего, – похоже, она не лгала. – Сказала: парень как парень, неплохой.
– А теперь-то что?
– А после того, как вы с Костей приехали, она снова попросила твою фотографию. Я не сразу смогла достать, потом забыла…
Я чувствовал, что Юле непросто говорить, но уже хотел знать все. И не отвяжусь, пока не узнаю!
– А когда привезла, ее мнение сильно изменилось. И она сказала… Ну, я тебе уже говорила… И еще: что меня несчастье ждет, если с тобой останусь… Ты не думай, я не испугалась, я разобраться хочу!
Нет, она испугалась. Я чувствовал это по напряженному, дрожащему голосу. Ну, бабуля! Вот уж от кого не ожидал!
– Слушай, ты в каком веке живешь? – с ласковой злостью спросил я. – Ты что, гадалкам веришь?
– Бабушка – не гадалка!
– А кто?! Дэвид Копперфильд? Вольф Мессинг? Кто она?
Юля молчала, но через трубку я чувствовал растущее напряжение.
– У тебя какие-нибудь чувства ко мне есть? – спросил я. – Не бабушкины, а свои?
– Есть.
– А раз есть, тогда зачем слушаешь… фигню всякую! – Я еле сдержался, чтобы не выругаться как следует. Ведьма старая!
– А что такое? – Юлька не чувствовала себя виноватой. – Что здесь плохого?
– Да то, что ты мне не доверяешь! Зато бабушке веришь! Ну, так и живи со своей бабушкой! Ей ты, наверное, веришь больше, чем мне! А я не хочу, чтобы меня рассчитывали и просвечивали! Ты еще прослушивать начни!
Я почувствовал, что Юля обиделась, но мне уже было все равно.
– Ты ничего не понимаешь! – закричала она. – Думаешь, почему я с тобой, а ни с кем другим? Из всех она тебя выбрала, сказала, что ты достойный! Просто достойный. Где здесь расчет?!
– Так, значит, это она меня выбрала, а не ты! А, ну тогда пойду на бабушке жениться!
– Да не так это! Можешь ты выслушать или нет? – Юлька была на взводе, я знал, что это чревато, но не собирался отступать. Я привык решать проблемы сразу и не откладывать на потом. Я завелся.
– Ты мне всегда нравился, но мне и другие нравились. Можешь это понять?
– Это я понимаю! – с величайшим сарказмом произнес я.
– Но я выбрала тебя! Не Грачева с его «Мерседесом» и квартирой, не остальных… Тебя! Где здесь расчет? На твою комнату в коммуналке?
Она была права, но напоминание о том, что я, по сути, нищий…
– Что, уже жалеешь?
– Дурак ты! – сказала Юлька и бросила трубку. Поговорили!
Я был вне себя. «Чертова ведьма!» – думал я о бабушке, распаляясь все больше. Похоже, она – какой-то экстрасенс. Иначе как пронюхала, что я – мертвец? Юльке она не сказала, но, может, просто не хотела говорить? Или все же не знает, что я умер? Как еще объяснить ее слова? Всего бабка не знает и знать не может – откуда ей знать? Была бы как Ванга – к ней бы очередь в километр стояла… Но не это главное. Главное, что она меня от Юльки отлучить хочет! Не выйдет! Еще не знаешь, с кем связалась!
Промучившись с час, я вновь позвонил Юле. Трубку она взяла.
– Давай поедем к твоей бабушке и потребуем объяснений, – как мог, мягко предложил я. – Пусть скажет мне в лицо, что ей не нравится. А за глаза гадости говорить я не позволю!
– Не надо, Андрей…
– Что значит: не надо? Надо! Черт возьми, я не позволю какой-то там бабушке…
– Не «какой-то», а моей!
– Хоть твоей, хоть бабушке президента!
– Не надо никуда ехать, понимаешь?!
– Нет, надо!
– Я не хочу, чтобы вы встречались!
– Тогда я тем более поеду! – взбеленился я. – И сам разберусь!
– Не смей, Андрей! Вот ты сам, сам на себя посмотри! Ты совсем другой стал, ругаешься по всякому поводу, споришь! С тобой невозможно говорить!
– Еще как возможно, только не надо за спиной!
– Это наши личные дела. Я сама решу, чему верить, а чему нет! – заявила Юля.
– А я не позволю, чтобы обо мне говорили безосновательные гадости!
– Бабушка не говорит гадости!
– Почему ж ты тогда пропала на неделю? Почему не звонила?
– Не могла, – после заметной паузы сказала она.
– Ты с кем-то встречаешься?
– Андрей!
– Приезжай ко мне, сейчас! – жестко сказал я. И тут же растаял, представив ее глаза. Глядя в них, я никогда бы не смог так кричать на нее. А в трубку могу. – Приедешь? Мне плохо без тебя, Юля. Правда, плохо.
– Приеду… – таким же оттаявшим голосом произнесла Юлька.
Я стоял в коридоре, держа телефон, и глупо улыбался.
– Тогда я жду. Встречу на вокзале. Узнай, когда электричка, и позвони, хорошо? У меня денег на трубке мало.
– Хорошо.
Слава богу! Я расхаживал по комнате, задумчиво перекладывая вещи с места на место, потом решил навести идеальный порядок и схватился за швабру. Подмел, налил в ведро воды и макнул тряпку, ощущая блаженство от соприкосновения с водой. Надо же, скоро мытье полов станет моим любимым занятием. Маме сказать – не поверит… Тут снова зазвонил телефон.
– Андрюша, я не приеду.
– Это… почему?
– Не могу. Я тебе потом объясню.
– Ты что, Юля? Ты же обещала!
– Ну, подожди немного. Сейчас я не могу… Позже.
– Снова бабушка? – спросил я прямо и нутром почувствовал, что угадал. Ну, все, хватит! Решив, что Юлю посвящать в свой план не стоит (все равно будет «против»), я быстро оделся и поспешил на вокзал. Еще не вечер, еще не вечер…
Я несся по улицам, сталкиваясь с прохожими, на метро доехал до Витебского вокзала и через час был в Вырице. Знакомой дорогой я летел к Юлиной даче. Как там говорилось в одном фильме: разберемся, кто из нас холоп!
Калитка закрыта, и я с удовольствием заколотил по ней ногами. Ага, услышали!
– Кто там? – Юлина бабушка появилась на крыльце. Увидав нежданного гостя, замерла.
– Я поговорить пришел, – сказал я.
– Юля не будет с вами говорить, – с холодной вежливостью произнесла бабушка.
Я зловеще усмехнулся:
– А я с вами поговорить пришел. Откройте, пожалуйста.
Бабушка молчала. Впускать меня она не хотела. Шум устраивать, по-видимому, тоже.
– Кто там? – Юлька выглянула из дверного проема. – Андрей…
