Андрей Иванович среагировал мгновенно, как реагируют вороны на блестящие предметы: он убрал руки от лица и повернулся на девяносто градусов вокруг оси. Юрий Петрович и Юлия Сергеевна замерли. Не видя влюбленную парочку, Андрей Иванович шагнул к полке и взял журнал «Гламур», наверное, оставленный Дашей.
Со страницы на Андрея Ивановича приветливо улыбалась русская красавица, рекламирующая купальник. Ранее, если быть точным, еще вчера, Андрей Иванович никогда в жизни бы не взял в руки какой-то женский журнал, но сейчас, с непонятным восторгом и ощущением близкого праздника, Зорин раскрыл разворот.
«Хорошо этим моделям. Их загримируют, сфотографируют – и в тираж! Просто праздник какой-то», – принялся рассуждать Андрей Иванович.
Улыбка девушки – модели с золотистой кожей продолжала удерживать его внимание. Более того, Андрей Иванович поймал себя на том, что ему доставляет большое удовольствие разглядывать эту улыбку, носик, чуть длинноватый, но милый. Глаза – как у рыси, уголками вверх…
– Прямо, Наталья Павловна! – вслух сказал сам себе Андрей Иванович. – До чего ж приятная у Валенды начальница!
И в этот самый последний момент, когда показалось, что все уже закончилось, Андрею Ивановичу пришла в голову глупейшая мыслишка мужиков всех времен и народов, которую он неожиданно для себя озвучил:
– Какая загадочная улыбка! Вот принять бы с Натальей Павловной душ с гелем!
– Все вы мужики одинаковые, – только и успела произнести Юлия Сергеевна, как пронзительный женский вопль заставил всех присутствующих вздрогнуть от неожиданности.
По ту сторону занавески Андрей Иванович, Юрий Петрович и Юлия Сергеевна, увидели что-то розовое, внушительное по своим размерам и, по всей видимости, живое. Пораженный этим видением, Андрей Иванович отодвинул в сторону шторку. В ванной находилась… полковник Зырянова Наталья Павловна собственной персоной, но без мундира.
– Отлично! – проговорила Юлия Сергеевна, несколько сбитая с толку. – А вдруг они сейчас целоваться начнут? Или еще что-нибудь такое делать?
– Ну и что? Пусть целуются, если им надо. Это же сон, – невозмутимо отвечал Лукьянов. – Это и есть лабиринтизация!
– Лабирин-ти-ти… чего? – спросила Юля.
– Потом поясню, – прошептал Лукьянов. – Будем смотреть все, что бы там они не делали, понятно? Это очень важно.
За доли секунды Андрей Иванович подтвердил свои же выводы, сделанные три минуты назад в коридоре: стоит только приказать самому себе – все будет исполнено и в наилучшем виде. Следующие секунды Андрей Иванович потратил на изучение тех частей тела новоявленной модели, которые раньше были прикрыты элегантным костюмом.
Ростом Зырянова была примерно метр семьдесят пять. Она имела классическое женственное сложение: узкие плечи, высокая грудь, с темно-розовыми сосками. Несколько тяжеловатые, но стройные бедра придавали ей еще большее очарование.
– Как амфора! – с удовлетворением и вслух отметил Андрей Иванович.
– Знаток! – прокомментировала Юлия Сергеевна, покосившись на Лукьянова. – А ты можешь туда не смотреть?
– Нет, не могу, мне для работы надо и для вдохновения. Я же стихи все-таки перевожу, – был ответ.
– А, понятно.
Руки у Натальи Зыряновой были тонкими – с изящными маленькими ладонями и пальчиками. Кожа была покрыта темно-золотистым загаром. Изящно склоненную головку венчали светлые, но уже мокрые, короткие волосы. И еще успел заметить наблюдательный Андрей Иванович плоский, тренированный животик, беззащитный холмик светлых волос внизу, и отдельные капли воды на этих волосиках. Плюс синенькие прожилки на незагорелой части тела. А также то, что Зырянова на глазах покрывалась пупырышками.
Он продолжил пристально разглядывать Наталью Павловну умиленным взглядом физика – атомщика, стоящего перед воронкой от очередного взрыва на полигоне и, совершенно забывшего о радиационной опасности по причине получения неопровержимых доказательств существования нейтрино.
А чувственный ротик Натальи Павловны уже приоткрылся для повторного, оглушительного крика, но, будучи наготове, Андрей Иванович прыгнул наклонно, как самец пантеры, и с размаху запечатал рот Натальи Федоровны своей пятерней. Свободной же рукой Андрей Иванович перехватил правую руку красавицы, а бедром левой ноги уперся ей в живот, прижав к кафельной стенке. В этой живописной позе они и замерли.
Юрий Петрович и Юлия Сергеевна переглянулись. Затем Подгорная восхищено проговорила:
– Вот это прыжок! А ты бы смог так?
– К ним – третьим – легко! Могу хоть сейчас прыгнуть, – разошелся Лукьянов. – Хочешь посмотреть, как это будет?
– Нет уж, не надо, – отвечала Юлия, улыбаясь, – еще промахнешься – и в стену, а вы мне оба нужны в целости и сохранности.
– Хорошо, – ответил Лукьянов. – Смотрим дальше?
И тут в дверь ванной комнаты стали настойчиво и громко стучать. Сквозь шум льющейся воды Андрей Иванович услышал голос Веры:
– Андрей, это у тебя там кто-то кричал? – донеслось откуда-то, – Андрей, что у тебя случилось? Открой немедленно!
Понимая, что промедление недопустимо, Андрей Иванович, продолжая удерживать напряженное, мокрое тело Натальи Павловны, отвечал спокойным и громким голосом:
– Вера! Что ты? Ничего не случилось. Погоди, я сейчас открою.
Убедившись, что гостья воспринимает действительность адекватно, Андрей Иванович освободил ее запястье и отступил на полшага назад. Нисколько не смущаясь своей наготы, зашептал:
– Наташа, ради Бога, присядьте, как можно ниже. Наклонитесь так, чтобы вас не было видно. Я должен открыть дверь, пока ее не выломали.
– Какой находчивый! – удивилась Юлия Сергеевна. – Как много узнаешь о мужчинах, которые находятся в трудной ситуации.
– Я теперь, Юлька, много чего знаю и понимаю, – улыбался довольный Лукьянов, прижимаясь плотнее к Юлии Сергеевне. – Наш Зорин еще хоть куда.
– Я, пожалуй, тоже присяду и буду вести себя тихо, – еле слышно прошептала Юлия Сергеевна.
– А то я знаю эту Верку! – опустилась на корточки Подгорная.
Похожий на лысого Ричи Блэкмора, Юрий Петрович остался стоять в экипировке Черного Дворника. В мгновение ока Андрей Иванович выскользнул ванны и открыл дверь, нисколько не волнуясь. Наоборот, судя по выражению лица Зорина, ситуация доставляла ему массу положительных эмоций. И ради этого он был готов балансировать на «лезвии бритвы».
Вера Николаевна, подозрительно принюхиваясь, оглядела мужа с ног до головы и спросила:
– Андрей, что это было? Ты, слышал что-нибудь? Как будто бы женщина кричала? Мне показалось, крик донесся из ванной. С тобой все в порядке? – Вера Николаевна пристально глядела в глаза мужу.
– Да, Вера, со мной все в порядке. Это я кричал, – сразу признался Андрей Иванович. – Понимаешь, вода вдруг пошла – как кипяток. Прости, если тебя напугал, – твердым голосом нагло врал Зорин.
– Ты умеешь кричать женским голосом? – недоверчиво спросила жена, боком протискиваясь в ванную комнату и внимательно осматривая стену с зеркалом, – что-то раньше не замечала у тебя таких талантов? Визжал – как поросенок.
– Спасибо за комплимент, – ответил Андрей Иванович, незаметно оттесняя жену к раковине и сужая до предела обзор. – От кипятка закричишь еще и не таким голосом. Посмотри, что там у меня? Кожа еще не слазит?
– Ничего тут у тебя не слазит, – сварливо передразнила Андрея Ивановича жена, шлепнув его шутливо
