— Завтра она выиграет у меня танцы, — сказала Ори. — Я видела ее в театре. Она танцует как богиня. Но я не понимаю: зачем ей этот Филофей?
— А вам? — спросил принц Анатолий.
— Мне он тоже ни к чему! Но я воспитана так: я ничего не умею делать вполсилы. Это ужасно, правда?
Принц Анатолий сорвал плакат, сложил его и задумчиво сунул в карман. Молча они поднялись на холм, откуда открывался замечательный вид на горизонт. Полюбовались и пошли было вниз, в город, но тут из-за дорической колонны вылетела веревочная петля, охватила принца за шею и опрокинула. Рыжий толстяк залепил принцу рот пластырем.
Принцесса Ори не заметила этого, она говорила:
— Ваш учитель, профессор Жиро, мягко говоря, гусак. Взаимодействия квассонов… — Принцесса повернула голову, увидела, что принц привязан, схватилась за шпагу, но шпаги-то при ней не было. Изготовилась принцесса Ори к каратэ. Но просвистела веревочная петля… Бандиты, а их было трое, бросились на нее разом. И тут же закричали:
— Кусается! Рот ей заклеивай!..
Один из душегубов прикатил тележку. На тележке стоял гроб лакированный с кистями — крышка откидывается, как у чемодана. Бандиты уложили туда принцессу.
— Лягается!
Застегнули — гроб на молнии. Сказали принцу:
— Будь здоров, квассон, — и покатили тележку под гору резвой рысью.
Спустились они в узкую улочку, а навстречу им король Крузербас на лошади. На голове цилиндр. У седла бомбарда.
— Почтенные, — сказал король, — кто же с такой стремительностью катит сей скорбный предмет?
Послышалось какое-то мычание. Бандиты побледнели.
— Сударь, он нас торопит. Усопшие — народ капризный.
— И все же… Я попрошу… — Король вздохнул печально.
Бандиты затянули отходную мерзкими голосами, чинно дошли до угла, а свернув за угол, вновь припустили во весь дух.
Король Крузербас этого не видел, он искал гостиницу себе по чину. Попадались ему «Черная азалия», «Приют романтика», «Золотой закат».
— Эка, хватили, — брюзжал король. — Нет бы назвать простенько: «Королевская».
Бандитам же снова пришлось перейти с рыси на шаг. Повстречались им Хильда и Катя.
Бандиты в скорбном молчании провезли гроб мимо них.
— Аминь, — сказали сестры. И услышали смех. И увидели детей в саду. Маленькие девочки весело делали заднее сальто и все падали на колени.
— Выше прыгайте. Плотнее группируйтесь, — сказала Хильда. — Катя, покажи им.
Катя, слегка размявшись, показала акробатическую связку наивысшей сложности.
— Нам бы таких красавиц в труппу, — сказал молодой циркач. Он сидел в тени на складном стуле.
— Ваш цирк за месяц не наскребет монет, чтобы оплатить наш номер. — Хильда и Катя стали рядом. Было видно, что они соскучились по работе. — Начали… — скомандовала Хильда. — Ап!
А где-то в городе по узким улочкам шла одинокая Хроникамара.
Поднялась на вершину холма к дорическому портику, полюбовалась морем и вдруг увидела привязанного принца Анатолия.
— Фирма, — сказала она. Ущипнула принца Анатолия за нос и спросила: — Надеюсь, ты не закричишь, если я отлеплю пластырь? Поговорить охота. Жжет? Это я попросила перцовый. Чтобы отомстить.
— За что?
— Я в первом классе признавалась тебе в любви, а ты мне что ответил — «дура»? А в третьем? И даже в пятом…
— Чего ж ты рвешься замуж за принца Филофея?
— А что мне делать? Малышка Катя оставила в гримерной включенную электроплитку. Театр сгорел. Артисты выскочили в одном белье. Теперь артисты нищие.
— Говорят, что ты оставила свечу…
— А что мне делать? Катя еще совсем ребенок. Она не справится с чувством вины. Она умрет.
— Ты же все врешь… — сказал принц Анатолий. — Вытащи-ка у меня из кармана. Из левого.
Хроникамара вытащила из принцева кармана плакат со своим изображением и ахнула.
— Мне тебя не жаль. Великая танцовщица докатилась до рекламы мармелада. Да ты погрязла…
— Это не я, — прошептала Хроникамара. — Это обман.
— Конечно. Все сплошной обман…
— Замолчи! — Хроникамара залепила принцу Анатолию рот пластырем. — Вот так. Влюбился в свою Ори. А ты ей совсем без интереса. Она эгоистка. Ей лишь бы первой быть. Она никого не любит. А завтра выиграю я. Отстрою заново театр и уеду. И все вы больше никогда меня не увидите. — Хроникамара всхлипнула. На щеку ей сел комар. Она убила его шлепком. Потом убила другого, на другой щеке. — Ага! — сказала. — Им нравятся мои духи. — Вытащила пузырек с духами и очень ласково помазала пробкой лицо принца Анатолия. — Такая будет тебе моя казнь. За это вот… — Она разорвала плакат со своим портретом. — Чего ж ты меня так не любишь, чего ж ты меня так ненавидишь, если подумал, что я дала согласие на эту штуку? — Хроникамара сунула разорванный плакат обратно принцу Анатолию в карман и пошла вниз.
Бандиты-душегубы подкатили тележку к золоченой бочке. Корчмарь распахнул днище и, как только бандиты внесли гроб в бочку, он захлопнул ее, поставил тележку в сторонку и взялся кружки протирать, насвистывая и любуясь их сверканием.
Мимо пробежали принцессы Анна-Феодора и Пальместрина.
— Куда спешим? — крикнул корчмарь, но они отмахнулись.
Тут к «Золотой бочке» подъехал король:
— Послушайте, любезный, у вас гостиницы приличные имеются? Скажем, «Пале Рояль», «Меровинги» или просто «Королевская»? — Король увидел тележку, вздохнул. — Примите, почтенный, мои соболезнования. Так тяжело терять близких и любимых.
— У меня никто не помер, — сказал корчмарь. — Вы, уважаемый, ошиблись.
— Я, почтенный, ошибиться не мог. Именно на этой тележке только что везли скорбный предмет, именуемый гробом. У меня, почтенный, стопроцентная зрительная память.
— А мне ваша память неинтересна. Я вас сейчас метлой.
— Меня? Метлой? — Король снял цилиндр. На голове его растопырилась, засверкав, походная корона. — Так говори же, нечестивец, где банда Архибудая? Я вижу, ты плут и душегуб. И должен знать.
— Не знаю я никакой банды. Если хотите пива — извольте.
Король слез с лошади. Отвязал от седла бомбарду.
— Орудие к бою! — закричал он, устанавливая бомбарду на треноге. — Фитиль! Запальник!..
Принцессы Анна-Феодора и Пальместрина уже подбежали к портику, где был привязан принц Анатолий, но Анна-Феодора вдруг остановилась, схватила Пальместрину за руку.
— Ты слышишь? — спросила она.
«По банде Архибудая сдвоенным зарядом!.. — раздалось снизу. — Пли!»
И грохнуло.
Принцессы мчались вниз.
Внизу закопченный дымом незнакомый король громко чихал. Дно золоченой бочки было разбито.
