Внутри виднелась лестница.
Принцессы с ходу влетели в бочку. Корчмарь дал стрекача, но король успел — схватил его за шиворот. Все же силен был Крузербас и проворен.
Принцесса Ори стояла среди награбленного добра, привязанная к столбу бельевой веревкой. Чердак — бандитское гнездо — казался сумрачным. Толстый бандит потирал руки.
— Душегубы, какую будем вывихивать принцессе ногу? Правую или левую? Если левую, то как — сильно или слегка?
Тут в дверях возникли Анна-Феодора и Пальместрина.
— Подружки подоспели… Не двигаться!
Принцесса Пальместрина все же сделала шаг вперед.
— У нас к вам просьба, сударь душегуб. Нижайшая.
— Сказал — стоять!
Пальместрина еще шажок сделала, наверно, эту тактику она приобрела в процессе воспитания братьев.
— Среди ваших богатств я вижу мандолину. Позвольте, я сыграю нашей подружке баркаролу?
— Играйте, — разрешил толстяк. — Мы, душегубы, любим музыку и даже танцы.
Принцесса Пальместрина взяла мандолину старинной работы, настроила ее и хватила бандита мандолиной по голове.
Принцесса Анна-Феодора вооружилась канделябром бронзовым — напольным.
Бандиты пошли на них с кинжалами.
— Смер-рть! — рычали бандиты.
Но тут на чердак вошел король Крузербас. Расшвыривая награбленное добро, он приблизился к принцессе Ори. Поцеловал ее в лоб.
— О, дочь моя. Не бойся… А это душегубы?.. Сейчас я их отправлю на тот свет.
— Руки! — В дверном проеме стояла дама в черной маске. — Мадам Архибудай. — Дама поклонилась. — Не шевелитесь. — Дама навела на короля черный револьвер кольт. — Руки, сударь король. Не за спину, а вверх. Выше… Еще выше…
Но как говаривал Пифологий в кругу друзей: «Старинный канделябр в чердачном бою подчас сильнее револьвера».
Вскоре бандиты уже стояли у золоченой бочки, связанные одной веревкой. А на чердаке разгоряченные принцессы разыскивали в куче награбленных богатств свои сережки.
— Ори! — крикнул король. — Что вы там мешкаете?
Принцесса Ори поторопилась вниз, поскользнулась на нижних ступеньках лестницы, упала и громко вскрикнула.
— Что с вами, голубушка? — спросила ее мадам Архибудай.
— Нога! Наверно растяжение жил. Я же не смогу танцевать…
Мадам Архибудай захохотала.
— Я смазала ступеньки салом, — сказала она. — Мы — фирма!
— Отставить болтовню! — Король Крузербас решительно надел цилиндр на свою складную корону. — Ори, вон тележка. На ней тебя уже возили. Доберетесь до дворца… Душегубы! В направлении тюрьмы — шагом марш!
Конечно, от простой веревки не исходил кандальный звон — это портило королю настроение.
Принцессы еще не остыли от боя. Анна-Феодора сжимала канделябр, принцесса Пальместрина — мандолину, принцесса Ори — кулаки.
Сверху к «Золотой бочке» спустился принц Агафон. Он нес на спине искусанного комарами принца Анатолия.
— Вот. В одиночестве гуляя, случайно набрел…
Принцесса Анна-Феодора потупилась. Принцесса Пальместрина залюбовалась мандолиной. Принцесса Ори вскрикнула:
— Ой! Что же я?! Принц Анатолий, мне стыдно. Я позабыла, что вы привязаны к колонне… Вы… Вы живы? Вы терпеливый. Терпенье — добродетель первая, когда отсутствуют такие добродетели, как честь. Вы оскорбили моего учителя, профессора Миро, взаимодействие квассонов адекватно…
— Ха-ха, — примерно такой звук издал принц Анатолий страшно распухшими губами.
…Когда Хильда и Катя вошли к Хроникамаре, она стояла у окна — смотрела на лужайку. Там, по дорожке, посыпанной толченым кирпичом, принц Агафон вез на тележке принцессу Ори и принца Анатолия.
Принцессы Ландия, Орлетта, Лимфатуза, Степанида, непричесанные, высыпали из своих дортуаров. «Что с ними? Кто их?» — спрашивали они в большом возбуждении.
Хроникамара тоже спросила:
— Что это с Ори? Она не сможет завтра танцевать?
— А ты не знаешь? Мы трудовые акробатки, и мы не допустим, чтобы наша подруга, пусть даже бывшая, воспользовалась нечестным преимуществом. Мы уровняем ваши шансы.
— То есть? Вы вывихнете ногу мне? — Сестры шагнули к Хроникамаре. Вид их был столь решителен, что Хроникамара вскочила на подоконник. — Вы не посмеете! Это неэстетично…
— Посмеем. — Хильда развернула перед Хроникамарой пачку афиш. — И это ты?! Погрязла вся в мармеладе! Сейчас я выброшу афиши в окно, посмотрим, как на них отреагируют принцессы.
— Не смей! — воскликнула Хроникамара, взмахнула руками, покачнулась и выпала в окно. И хотя невысоко было, бельэтаж, упав, она громко застонала.
Принцессы тут же окружили ее.
— Она тоже вывихнула ногу, — сказала Лимфатуза. — Теперь, о, какой ужас, каждая из нас может случайно стать невестой принца Филофея.
Орден печали
Король Крузербас вел банду Архибудая по старинной улице. Сам он, конечно, ехал на коне и увидел с седла: сидят в «Мороженице» двое молодых людей, а именно, принц Филофей и принцесса Тюля, перед ними вазочки с мороженым, а они руки за спиной держат и смотрят в сторону.
— Эй, что это вы делаете? — спросил король Крузербас.
— Воспитываем силу воли.
— Похвально. А я вот душегубов поймал. Вот веду их в тюрьму. Где тут у вас тюрьма?
— Налево, еще раз налево и направо.
— А ну трогай, — сказал бандитам король. — Если бы вы воспитывали силу воли — не докатились бы до душегубства.
У принцессы Тюли по щеке скатилась крупная слеза.
— Это ничего, — прошептала она зашмыгавшему носом Филофею. — Я выдержу… Я продержусь еще минуты три.
Король Крузербас привел банду Архибудая к воротам старого замка. Постучал.
— Кто у ворот? — спросил глухой голос откуда-то с неба.
— Я Крузербас, король. И банда душегубов.
Ворота отворились, будто зевнули. В тускло освещенном коридоре голос раздался снова:
— Крузербас, запри бандитов в правом зале.
Король пропустил бандитов в темное помещение справа и запер дверь на ключ.
Голос сказал:
— Отлично. Теперь иди вперед, потом — налево.
