В январе 1943 года войска Ленинградского и Волховского фронтов прорвали немецкую оборону и потеснили немецкие войска от берегов Ладожского озера. Появилась возможность увеличить приток продовольствия в город. Меньше чем за полмесяца была проложена железная дорога. За девять суток сооружен 1300-метровый железнодорожный мост через Неву. По ночам с интервалом в пять минут стали ходить поезда. Окончательно же блокада Ленинграда была снята в январе 1944 года, когда наши войска под руководством генерала Говорова, перейдя в наступление из районов Пулкова и Ораниенбаума, совместно с Волховским и 2-м Прибалтийским фронтами окончательно разгромили северную группировку немцев.
27 января небо над Ленинградом окрасилось фейерверком. Был дан салют двадцатью четырьмя залпами из 324 орудий.
Генерал Степанов уже готовил своих людей к восстановлению границы. В мастерских заготавливали полосатые столбы, портные в частях получали заказы на зеленые фуражки, офицеры изучали пограничные инструкции…
И как только летом 1944 года Финляндия объявила о своей капитуляции, пограничные полки, делая за сутки по 40 километров, марш-броском вышли на границу.
К финской военщине отношение Степанова было самое суровое. Если читатель помнит, как перед самой войной Степанов покинул заседание пограничной комиссии в Иматре из-за антисоветских выпадов полковника Вилламо и Инкала, то он без удивления узнает, что председатель Контрольной комиссии А. А. Жданов потребовал удаления из пограничной стражи этих самых полковников, что и было немедленно сделано.
Когда журналист, приезжая в какой-нибудь пограничный отряд, узнает, что задержаний нарушителей в нем мало, то он разочарованно крутит головой. А напрасно. Враг обычно стремится пройти там, где служба поставлена плохо. И если это опытный враг, то он заранее знает, где ему переходить границу. После войны пограничная служба в Ленинградском округе была поставлена образцово.
В 1950 году генерал Степанов ушел в отставку.
Но и после своей отставки Григорий Алексеевич жил напряженно, в полном сознании того, что его опыт нужен Родине, подрастающему поколению. Он выступал в школах, писал статьи, заботился о сохранении памяти героев войны, рецензировал военные труды… Смерть застала его в поездке. Он умер в поезде Ленинград — Москва 5 июня 1963 года.
Кузьма Синилов
Первая встреча с человеком выдающимся надолго остается в памяти. Именно такой была для меня встреча с генералом Кузьмой Романовичем Синиловым осенью 1940 года в затерявшемся среди заполярных сопок небольшом поселке Конец Ковдозера. Там размещалась школа сержантского состава пограничных войск Мурманского округа, которым командовал К. Р. Синилов. Генерал с группой командиров штаба и политотдела округа приехал в школу для проведения выпускных экзаменов.
Подготовке сержантов Кузьма Романович, сам в прошлом младший командир, уделял особое внимание. Зарядка, завтрак, а в семь тридцать каждый из нас уже был на своей точке: кто в классе, кто на учебной границе или тактическом поле, кто на стрельбище. В середине дня часовой перерыв на обед, и снова занятия. Вечера проходили в оживленных беседах, которые иногда затягивались далеко за полночь. Генерал обычно вел беседу стоя, прислонившись спиной к теплой голландке.
Выше среднего роста, крепкого телосложения, с крупными чертами лица, прямым и открытым взглядом, Синилов говорил всегда интересно, точно формулируя свои суждения. Генерал любил вспоминать годы гражданской войны и службы на Дальнем Востоке.
Рассказы Кузьмы Романовича, дополненные материалами из архивов и воспоминаниями сослуживцев, и легли в основу данного очерка.
Кузьма Романович Синилов родился 1 мая 1902 года в семье русского крестьянина-бедняка в селе Бывальки Лоевской волости Речицкого уезда Гомельской губернии. Семья, состоявшая из семи человек, имела всего полторы десятины земли: полдесятины пахотной и десятину сенокосных угодий. Сена едва хватало, чтобы прокормить зиму лошадь и корову. Своего хлеба едва доставало до рождества. Потому отец Роман Синилов и старший брат Виктор, как только начинала звенеть весенняя капель, уходили из деревни на заработки — сплавлять лес.
Лес сплавляли по малым рекам к их устьям на Березину или Припять, здесь вязали плоты, а затем гнали их на Днепр и далее вниз по Днепру, иногда до самого Киева. Возвращались в деревню обычно поздней осенью. Если в иной год освобождались от сплавных работ пораньше, шли работать на соседний черепичный завод.
В летнюю страдную пору с деревенским хозяйством управлялась мать. Она сама пахала землю, сеяла рожь и овес, косила сено. В полевых работах ей помогали малолетние дети — Кузьма и Мария. Зимой Кузьма учился в трехклассной сельской школе. Все три класса в ней вел один учитель. В девять лет паренек уже батрачил у местных кулаков. Сначала пас скот, а когда подрос, стал пахать землю, косить траву, молотить на току, рубить деревья в лесу. Взрослых батраков в ту пору на селе почти не осталось, их мобилизовали в армию — шла первая мировая война.
В 1916 году у Лоева началось строительство деревянного моста через Днепр. На стройку согнали сотни местных жителей. В их числе оказался и Козьма (так его звали в деревне) Синилов — рослый, физически крепкий четырнадцатилетний подросток. Возил на тачке грунт для насыпи, подносил бревна и доски.
На строительстве моста Кузьма Синилов проработал до поздней осени семнадцатого года. Этот период сыграл в его жизни очень большую роль. Юноша познал, что такое совместный труд, встретил много новых для себя людей — городских мастеровых. От некоторых из них услышал смелые речи: о том, что надо покончить с войной, сбросить царя и помещиков, землю отдать крестьянам, а фабрики и заводы — рабочим. Здесь, на стройке, Кузьма узнал о свержении самодержавия, а затем и о том, что в Петрограде рабочие, матросы и солдаты взяли власть в свои руки, создали новое, рабоче-крестьянское правительство во главе с Лениным.
С этой радостной вестью на «введенье, когда ломает леденье», юноша вернулся в родное село. «А кто такой Ленин?» — спрашивали его друзья, деревенские парни. Что он мог ответить? И сам-то толком не знал, кто такой Ленин, кто такие большевики.
Вскоре до деревни дошли олухи, что в Речицу, да как будто бы и в Лоев пришли немцы, отбирают у крестьян скот и хлеб, отправляют в голодную Германию. Мужики заволновались и, когда пришла весна, решили угнать скот в лесные урочища, чтобы не достался немцам. Пасти общественное стадо поручили нескольким молодым парням, в том числе и Синилову.
Вернулся Кузьма со стадом в село перед первым снегом. К тому времени солдаты-фронтовики организовали здесь группу самообороны для охраны села и защиты крестьян от грабежей немецких реквизиционных отрядов. Кузьма вступил в отряд. Ему выдали винтовку-драгунку и пятнадцать патронов, стали, как и других, посылать на дежурство, по-военному — «в наряд». Не имея теплой обуви и одежды, Кузьма изрядно, особенно по ночам, мерз в нарядах за околицей села, но терпел, чем снискал уважение бывалых солдат, хвативших немало лиха за четыре года окопной жизни.
Уважал юношу и командир отряда, бывший солдат-пулеметчик, почему и доверил ему однажды важное задание: «сбегать» в Лоев (это в два конца пятьдесят верст!), разыскать там по указанному адресу Савельева Семена, получить от него инструкции и вернуться обратно.
Предупредил: это не простая прогулка, а выполнение ответственного поручения. Тут нужны выдержка, осторожность, хитрость. Главное — не попасть в руки немцев. Еще объяснил, что посылает его, а не более опытного солдата, потому что шестнадцатилетний юноша будет вызывать у немецких патрулей меньше подозрений, чем взрослый мужчина.
Выучив назубок «легенду» и пароль, Кузьма Синилов, обутый в лапти, одетый в кожушок с чужого плеча, с деревенской котомкой затемно отправился в Лоев.
За время работы на строительстве моста Кузьма хорошо узнал город и без труда нашел старый
