— Замечательный бальзамический уксус, — сказала я спокойно. — А теперь скажите, чем может быть вызван сладковатый вкус супа?
— Я не чувствую никакой сладкой ноты, — сказал он, зачерпнув еще одну ложку, после чего перегнулся через стол и забрал у меня тарелку.
Я взяла свою чашку и снова попробовала. Вкусовые оттенки на цыпочках прошлись у меня во рту и вдруг, прибавив скорость, устроили настоящую чечетку. Сладкая нотка явилась и тут же исчезла, прежде чем я успела отделить один вкус от другого.
— Что, по-прежнему чувствуете что-то сладкое? — поинтересовался Дэн.
— Будьте добры, спросите, что они положили в суп, — попросила я.
— Ну разумеется! — Он поднял руку и подозвал официанта. — Дама думает, что в супе есть сладкая нота, — сказал он таким тоном, будто заранее просил официанта простить мою ошибку. — Есть там секретный ингредиент?
Официант улыбнулся.
— Ананасовый сок, — сказал он.
Я должна была его распознать! Но даже сейчас, когда я это узнала, когда отправила в рот еще одну ложку супа, сладкая нотка оставалась неуловимой, словно призрак плода.
— Я потрясен, — сказал Дэн.
Было заметно, что он разочарован. Знатоком-то, в конце концов, был он. «Остановись, — сказала я себе, — пора снова играть тупицу».
Подали лососину — толстый кусок ярко-оранжевой рыбы в темно-красном соусе. Я глянула на веточку кервеля и сказала:
— Какая великолепная цветовая гамма, и как красиво выглядит петрушка на оранжевой рыбе.
— Это же кервель, — поправил он меня. — Попробуйте. Чувствуете слабую анисовую нотку?
— Как же много вы знаете! — воскликнула я и почувствовала, как его колено дотронулось до моей ноги.
Я попробовала и немедленно забыла о колене. Забыла обо всем, отдалась потоку осязательных ощущений и вихревой пляске вкусовых оттенков во рту, там, где рыба исполняла танго с лепестками артишока. Мягкая рыба лежала между двумя хрустящими слоями: снизу — артишоки, сверху — измельченный подсушенный хлеб. Вкусы появлялись и исчезали с сумасшедшей скоростью. Мне казалось, что я учуяла каштан, и этот вкус тут же пропал, растворяясь в глубоком мускусном вкусе вина. Я пробовала еще и различала что-то кислое и совершенно незнакомое.
— Вижу, вам нравится ваша рыба, — сказал Дэн. — Так приятно сидеть за столом с женщиной, которой нравится то, что она ест.
— Этот повар, — сказал совершенно искренно, — невероятно хорош. А как вам ваша говядина?
— Превосходна!
Он посмотрел на скульптурную группу на своей тарелке — на ложе из картофельного пюре стояло говяжье ребрышко.
— Шеф приготовил его в имбирном соусе. Но самое интересное — это то, что в пюре с взбитыми сливками он вставил кусочки жареного картофеля…
Он замолчат и в ужасе взглянул на меня. Я сообразила что машинально взяла с его тарелки немного картофеля.
Колено отдернулось.
— Вы могли бы и предупредить, — сказал он.
Его упрек был справедлив, но мне было не до того: во рту у меня вспыхнул фейерверк. Пюре — нежное, словно масло — было проложено хрустящими полосками жареного картофеля. В моем восприятии они были похожи на искры. Как бы ни были вы подготовлены, каждая встреча с хрустким ломтиком била электрическим током. Словно в трансе, я протянула вилку и взяла с его тарелки кусочек мяса. Оно растаяло и проскользнуло в горло.
— Мм… — промычала я. — Попробуйте рыбу. Может, вы подскажете, чем вызван слабый кисловатый вкус.
Я придвинула ему свою тарелку. Он шумно попробовал.
— Оливка? — спросил он, причмокнул и сказал: — Нет, не соленая. Что это может быть?
— Вы разберетесь лучше меня, — сказала я скромно.
— Я чувствую сира, — прокомментировал он. — И артишоки. Но вы правы, там есть что-то еще.
Он поднял руку, и официант остановился возле стола.
— Сэр? — спросил он.
— Мы здесь задумались, чем вызван необычный вкус этого блюда? — сказал Дэн.
— Кокум, — сказал официант. — Это сушеная кожица плода гарчинии индики, который используют в индийских блюдах.
— Поразительно! — воскликнула я. — За этот вечер я так много узнала.
И это было правдой. Но я устала, а парик так немилосердно сдавливал мою голову, что в висках стучал пульс. К тому же я начата ощущать воздействие выпитого вина. Глянув на часы, я обнаружила, что пошел двенадцатый час. Мы просидели за столом три с половиной часа.
Скоро я превращусь в тыкву. Пора было возвращаться.
На меня нахлынула волна отчаяния, когда я поймала в вилке собственное отражение и подумала, что Хлоя прекрасно вышла бы из этого положения. И я позволила ей взять ситуацию в свои руки.
Я положила ладонь на руку Дэну и сказала так тихо, что он вынужден был наклониться, чтобы расслышать меня.
— Вы не будете возражать, если мы пропустим десерт?
Колено сильнее нажало на мою ногу, и я догадалась, что он понял меня неправильно. Я спокойно убрала свои ноги и сказала:
— Я очень устала. К тому же сейчас поздно, а завтра у меня много дел.
— Конечно, — сказал он и положил сверху другую свою руку, так что на столе вырос маленький штабель. — Будут и другие обеды. Я надеюсь, что их будет много. Сегодня мне было очень приятно.
Мы заплатили каждый за себя, и он проводил меня до дверей. К этому моменту метрдотель уже стоял, протягивая мне пальто. Дэн взял меня под руку, и мы вместе пошли по мраморному полу.
— Какой чудесный вечер, — сказал он и открыл мне дверцу такси.
Наклонился и поцеловал меня в щеку, бородкой пощекотав кожу. Затем сунул мне в руку свою визитную карточку.
— Позвоните мне. Я буду в Нью-Йорке через несколько недель и надеюсь, что мы снова пойдем в ресторан.
— Спокойной ночи, — сказала я, не дав ему никаких обещаний.
Я положила карточку в свою записную книжку, и дверца закрылась. Такси двинулось, и я повернулась и в последний раз взглянула на Дэна Грина. Интересно, что он подумает, когда прочтет статью?
Рестораны
Бам! Бам!
Еда в «Леспинасо идет в наступление. С первой же ложки становится ясно: вас ждут волнующие приключения. Таких вкусов вы еще никогда не знали.
Вкусовая атака здешних блюд особенно впечатляет, потому что подают их в столь умиротворяющей обстановке. Обеденный зал с высокими потолками, канделябрами, позолотой на светлых колоннах, роскошными креслами переносит вас в замок, построенный в XVIII веке, а обслуживание заставляет
