Не свалиться бы!
Последняя ступенька Гезешу не далась. Гудящие ноги подкосились, и Лесоруб рухнул вниз. Растянувшись на земле, он устало закрыл глаза. Вставать не хотелось. Ничего не хотелось. Просто лежать, не шевелиться, наслаждаться покоем и ни о чем не думать.
– Проклятые покинули Храм! – донесся как с того света голос Надежды. – Время Прорыва!
– Слышь, старый, ты в порядке? – Над Гезешем склонился Джаззи.
– Отвали, – одними губами ответил тот.
– Не заводись, кэп. – Шут присел на корточки и хлопнул друга по бедру.
Лесоруб угрюмо промолчал, переводя дух. Разгоряченное тело, касаясь прохладной земли, не желало вставать.
– Давай до лагеря дойдем, – заботливо предложил Джаззи.
Гезеш медленно помотал головой:
– Дай в себя прийти…
Хорошо, – согласился шут. Проклятие, Лесоруб никогда не видел друга таким серьезным.
– Я не знал, что Горящих так много, – вдруг произнес Джаззи.
– В Храме они не горят.
– То есть?
– В Храме они не горят, – безэмоционально повторил Гезеш. – Не мучаются.
– Э…
– Они стоят в темных нишах. Обычные люди. Гнев был обычным человеком…
– А какого хрена он тогда по миру шатается? – изумился Джаззи
– Не знаю… Не трогай меня, ладно?
– Хорошо!
Гезеш лежал на спине, смотрел на острые зубы скал и пытался представить, как он год от года, век от века, каждый день стоит в темной нише и ждет. Но ему не больно. Он нормальный человек. Там.
– Скоро уже, – вдруг проговорил шут. – Скоро…
– Не рассчитывай.
Серые Долины прошли без потерь. Надежда – в прошлом какой-то полководец – прочно взял управление войском на себя. Гезешу лишь оставалось брести вместе с друзьями в центре отряда и считать мили от привала до привала, в то время как по всей округе носились Проклятые, отпугивая бледных карликов.
Земли Стургода встретили Мечей и воинов Храма безжизненными пустошами. Бесконечная степь, по которой сухой ветер гонял тучи противной пыли.
Последняя была везде. Скрипела на зубах, густой кашицей падала на землю при плевке, лезла в глаза. Даже из бурдюков с водой приходилось отпивать, стараясь не проглотить мерзкий осадок.
Путь по степи занял еще дня два, и под конец странники уже рычали от злости и ненависти к окружающему миру.
Первый город, вернее, его останки, солдаты встретили вечером второго дня. Сначала Гезеш и не понял, что перед ним не огромная россыпь камней, а развалины. Следы еще одной войны, давным-давно пролетевшей над Киманией.
Пересохшее русло реки, обветренные валуны. Уныние захватило Гезеша почти с головою. Такие пейзажи радовать не могли.
Отряд расположился в небольшой низине, старательно укрывшись от опостылевшего ветра.
– Послезавтра будет Удачливый, – сообщил Антаг, когда Гезеш с друзьями пытались уснуть после ужина. Пришел, встал над душой и нетерпеливо поглядывал на Лесоруба.
– Это еще что?
– Город, – пожал плечами Меч. – Небольшой, но там можно простоять пару дней. Но мы думаем там заявить о Прорыве!
– И? – недовольно поднял брови Гезеш. – Ты это хотел сообщить?
– Тут такое дело. Я с Надеждой говорил. Он меня и послал к тебе, – замялся Антаг.
– Ну?
– Он сказал, что тебе нельзя с армией идти…
– Одурел? – зашевелился Джаззи. – Что значит – нельзя?
– Большой риск. Как только станет известно, что здесь собираются армии на Колонну – выступит Дундэйл. Рыцари постараются убрать тебя всеми способами.
– Если я пойду туда один – это еще больший риск, – заметил Гезеш.
– Ты пойдешь через Урочище, а потом через Дундэйл. До самой Крепости на юге.
