покорила сцену. Докажи самой себе, что ты это можешь».
Но Кассандра получила такой удар, что уже больше не хотела ни с кем спорить за сердце графа Печерского, она хотела только уползти в тихую норку и там зализывать раны. Нужно было поставить перед молодым человеком те препятствия, о которых из малодушия она хотела пока умолчать. Нужно сказать ему правду. Тогда он сам откажется от идеи жениться на ней, а она не будет бороться со своим сердцем и своей любовью. Кассандра вздохнула и сказала:
— Существуют вещи, о которых вы должны узнать прежде, чем сделаете предложение. Давайте считать, что вы пока ничего не говорили. Я расскажу вам о проблемах, связанных со мной, а потом вы хорошо подумаете, прежде чем вернетесь к этому вопросу.
Кассандра посмотрела в изумленные глаза графа и, не в силах оставаться на месте, заходила по комнате, сжимая руки.
— Вы должны знать, что я не просто «гадалка», как вы меня вчера назвали, но у меня есть и дар ясновидения, — начала она. — Я слышу мысли людей и могу видеть их будущее. Это — тяжелый крест для человека, который захочет быть рядом со мной. Поэтому я и возвращаю вам сделанное предложение, чтобы вы все взвесили. Я пойму, если вы сочтете невозможной для себя такую жизнь. Теперь вы не удивитесь, что я знаю о вашей любви к девушке, которую вы встретили в Англии. Сейчас, увидев меня, вы ужаснулись, а я не хочу, чтобы вы отказывались из-за меня от своего чувства. Я предлагаю отложить этот разговор на два месяца. Я буду петь премьеру в Вене, если я увижу вас там, то вернусь к этому разговору, а если нет — то будем считать друг друга свободными. Вы, конечно, понимаете, что повторения сегодняшней ночи не будет.
Печерский не знал, что сказать, трудно было поверить в то, что сказала Кассандра. В это невозможно было поверить! Она его дурачит, поняла по его изумленному лицу, что он ожидал увидеть другую, вот и обиделась.
— Я не обиделась и не дурачу вас, — со вздохом сказала Кассандра, — я сказала вам правду, хотя она и кажется странной. Подумайте о том, что вы никогда мне не говорили.
Пораженный Михаил задумался, и тут же в его памяти всплыла ужасная сцена покушения на него под Ватерлоо. Он снова видел Косту в казачьей форме, слышал его язвительные замечания, а потом почувствовал удар. Граф испугался, что снова ослепнет, но ничего не произошло. Он смотрел на молчаливую девушку, не зная, что делать дальше.
— Вы вспомнили нападение, совершенное на вас в лесу под Ватерлоо, — тихо сказала пораженная его тяжелыми воспоминаниями Кассандра. — Нападение совершил человек, одетый в синюю форму. Он догнал вас, вы обернулись ему навстречу, думая, что это ваш друг по имени Алексей. Но увиденного человека вы тоже узнали, его зовут Коста, и он — любовник вашей мачехи. Тот выстрелил вам в сердце, но промахнулся и попал выше. Этот Коста снял с вашего пальца кольцо с гербом и ударил вас пистолетом в висок. Тогда у вас потемнело в глазах, вы боялись, что это случится и сейчас, но все обошлось.
— Боже мой! — произнес пораженный Печерский, он не знал, что же ему дальше делать.
Но за него все решила Кассандра. Она печально улыбнулась и попросила:
— Пожалуйста, уезжайте из Милана. Я связана контрактом, поэтому буду еще месяц петь здесь, но мне будет тяжело видеть вас. Нам обоим будет лучше, если нас разделит расстояние.
— Хорошо, как скажете, — согласился Михаил. Он поклонился и вышел.
Кассандра осталась одна. У нее не было сил говорить с близкими, но Полли и дон Эстебан возникли в дверях ее спальни. Немой вопрос был написан на их лицах. Девушка собрала все свое мужество и сказала:
— Он сделал предложение, но я отложила свое решение. Я рассказала ему правду о своем даре. Не многие мужчины согласятся жить, будто голые на площади. А со мной жизнь будет именно такой, ведь я буду знать все мысли мужа. Пусть подумает два месяца, и если захочет, найдет меня в Вене.
— Девочка, моя, может быть, тебе не следовало ему говорить? — засомневалась Полли, с жалостью глядя на свою питомицу.
— И всю жизнь жить в обмане, а потом услышать проклятия от собственного мужа, когда обман вскроется? — возразила девушка.
— Сеньорита права, — согласился дон Эстебан. — Ее муж должен знать правду.
— Да так она никогда не выйдет замуж! — всплеснула руками Полли. — Разве мужчины согласятся на такие условия?
— Или согласятся, или я останусь одна, — вздохнула Кассандра, — лгать я не буду. Либо меня принимают такой, как есть, либо мне ничего не нужно.
— Это достойно дочери герцога Молибра, — согласился дон Эстебан. — Может быть, ребенок — неплохое решение. Его можно записать по документам почтенной супружеской пары, а потом усыновить. Ваше сиятельство очень богаты, но не замужем, посвятили себя сцене — никого не удивит такое решение.
— Вот и славно, — улыбнулась Кассандра, и ей тут же захотелось, чтобы ее единственная ночь с любимым человеком принесла ей и ребенка. Но это было бы слишком прекрасно, чтобы осуществиться. Поэтому она вздохнула и предложила: — Давайте постараемся забыть обо всем, что случилось. Мы еще месяц пробудем в Милане, а потом переезжаем в Вену. Давайте жить как прежде, иначе я не смогу хорошо петь, и публика меня освищет.
— Нет, милая, этого не будет никогда, — с убеждением заметила Полли, — ты — самая красивая и самая талантливая певица Европы. И так будет всегда.
— Ах, тетушка, вы пристрастны, — засмеялась Кассандра и почувствовала, как тяжелая тоска, навалившаяся на нее после разговора с Мишелем, начала отступать. — Как же я люблю вас обоих! Вы — моя семья!
Граф Печерский пересек границу между Италией и Швейцарией в полном одиночестве. Комфортабельная карета, которую он купил в Милане, оказалась очень удобной, ничто не беспокоило молодого человека в этом путешествии, но хандра, поселившаяся в его сердце в то печальное утро, наступившее после упоительной ночи, не только не проходила, а становилась все сильнее и беспросветнее.
Теперь с ним не было веселого и неунывающего Сашки. Михаил вернулся на виллу Серафима на озере Комо как раз к тому моменту, когда Сашка собрался выехать в Милан один. Аннет отказалась от места, поскольку ее дядя продал все свое имущество в Брюсселе и перебрался в горы. Старик сильно ослаб, и у него открылся кашель. Доктор Шмитц взялся его лечить и давал благоприятный прогноз. Но лечение предстояло длительное, и Аннет решила остаться ухаживать за дядей. Старик, всю жизнь державший бакалейную лавку в Брюсселе, захотел и здесь заняться привычным делом, утверждая, что умрет без него. С помощью Аннет он нашел подходящий дом на пересечении двух людных улиц в городке Комо и купил его.
Сашка страшно обрадовался приезду барина и тому, что к графу вернулось зрение.
— Господи, барин, какое счастье! — воскликнул он, — теперь вы снова видите и я вам больше не нужен!
— Как же так — не нужен? — изумился Михаил, и вдруг догадался по сразу погрустневшему лицу Сашки, что дело не чисто.
— Ты что, хочешь от меня уйти? — спросил он, — не бойся, говори правду, ты заслужил, чтобы и твои желания, наконец, исполнились.
Князь Алексей еще в Грабцеве, в избушке егеря написал Сашке вольную, а потом через кузена Николая оформил тому заграничный паспорт, и теперь Сашка был свободен и мог выбирать, что ему делать и где жить.
— Я хочу жениться на Аннет, девушка больно хорошая, — признался Сашка и покраснел. — Ее дядя сам предложил помогать им в лавке. За товаром нужно ездить, погрузить, разгрузить — самое дело для меня.
— А она что думает по этому поводу? — поинтересовался граф, уже зная ответ.
— Она тоже хочет за меня замуж, — широко улыбаясь, сказал Сашка. — Они с дядей оба католики, единственное их условие, чтобы я в католики перешел.
