- Какие капли? – изобразила удивление я.
- Те самые. Знаешь, хотя бы, что пила? Мирабель, что ты держишь в бельевом ящике?
Госпожа покраснела и ответила:
- То, что я ни за что пить не буду.
В недоумении взглянула на неё. То есть как, ей же нельзя беременеть!
- Ты принимала аналог озиза, Лей, только жидкий и концентрированный. Мирабель в своё время прописал врач, а я, зная о твоих наклонностях, попросил мага немного поколдовать над цветом и запахом. Ну, и этикетку сменить. И не напрасно: как выяснилось, твои шаловливые ручки до неё добрались.
- Змейка, какая же ты наивная! – он рассмеялся и поцеловал меня. – Поверить, будто Мирабель хранит капли в легкодоступном месте! Может, она до этого и держала, но после моей просьбы убрала туда, где ты не достанешь. Ну что, сердишься? Тебе вредно, да и не за что: хорошо же было. Скажешь, нет? Это же не наркотик, а всего лишь способ раскрепощения женщины в постели. Норине Тиадей он бы тоже не помешал.
- Разве можно при посторонних говорить о таких вещах? – щёки Мирабель стали пунцовыми.
- Лей не посторонняя.
Норн удобно устроил меня на диване, подложив голову себе на плечо:
- Может, хочешь лечь? Всё ещё тошнит?
Молчала, пытаясь осмыслить его слова. То есть я всё это время пила вовсе не капли? Тогда… Шоан, неужели беременна? Поэтому меня и тошнит, поэтому хозяин так ласков, смотрит с такой любовью. Радует, что в глаза, а не на мой живот.
Точно, какая же я идиотка! Со всеми этими недомоганиями пропустила задержку, думала, что от нездоровья.
Вот и решилась дилемма, Иалей, у вас будет ребёнок. Только я желала родить его по своей воле.
Резко скинула с себя руку норна и выпрямилась. Мысли лихорадочно метались в голове.
- То есть вы, хозяин, обманом решили проблему с наследником? – спросила резко, даже грубо, но иначе не могла. Сейчас я на него злилась: не я выбирала, не я решала.
- Каким же обманом? Капли ты пила сама, они тебя в мою спальню не гнали, беременность не провоцировали. Я уж молчу про твою ложь: ты клятвенно заверила, что бутылочка с отравой закончилась, и, нарушив запрет, украла капли госпожи. Красивый поступок? То-то же! Завтра придёт врач, осмотрит и подтвердит или опровергнет мои догадки. А теперь вернёмся к столу: тебе нужно хорошо питаться.
- Спасибо, хозяин, я не голодна.
- Лей, перестань! Если всё ещё тошнит – это одно дело. Тогда приляг, тебе постелют в одной из гостевых. В Угловой, думаю, удобнее всего. Всё, что нужно, принесут туда, отныне будешь там жить. Но если ты из обиды и упрямства…
Хозяин встал, обнял и прошептал на ухо:
- Скажи, Змейка, ребёнок от меня – это так противно? Я так дурно к тебе отношусь, постель была для тебя тяжкой повинностью? Что покраснела? Помнишь то же, что и я? Ребёнок – это такое счастье, солнышко, твой ребёнок! Через столько времени!
Не стесняясь жены, он поцеловал меня, ещё раз погладил живот и, улыбаясь, увёл обратно в столовую.
Норина Мирабель последовала за нами. Её лицо красноречиво говорило о том, что она думает об открытом проявлении нежности ко мне со стороны супруга: я видела лёгкое раздражение, горечь, и недоумение. Однако когда норн провозгласил тост за будущего Тиадея, выпила и сухо поздравила, вызвавшись во всём помогать. Разумеется, я отказалась, сославшись на то, что всего лишь рабыня, но осеклась, почувствовав взгляд хозяина. Короткий возмущённый взгляд.
После, держа кувшин с водой (норн отпустил спать, но я не чувствовала себя настолько усталой, чтобы не задержаться на пару минут), с замиранием сердца спросила:
- Вдруг я рожу не мальчика?
- Неважно, - он поцеловал меня, - сейчас это совсем неважно. Главное, что ты носишь под сердцем ребёнка. Что ты к нему испытываешь?
- Ничего, - предпочла честность.
Я всё ещё не свыклась с мыслью о том, что беременна, ощущала растерянность, страх и обиду.
С другой стороны, хозяин столько всего мне простил, любит, неплохой человек, по-своему несчастный, я неплохо к нему отношусь… И беременность мне выгодна: исполню заветное желание норна, заслужу благодарность. Только не хотелось, чтобы она стала крушение моей мечты. Сбежать в последующие девять месяцев (или сколько там осталось?) не смогу: дети для хозяина – самое дорогое, его собственная мечта, и он позаботится о том, чтобы она осуществилась, и не где-нибудь, а в Арарге.
Не успела поставить кувшин на полку, как меня принялись целовать.
Никогда ещё не видела хозяина настолько счастливым, поэтому, наверное, и опешила, пустила всё на самотёк.
Он был так нежен, называл «солнышком», «милой». Приятно чувствовать себя человеком, а не безликим зелёноглазым существом. А тут ещё вечные испуганные: «Тебе нехорошо? Тебя снова тошнит?». Такая искренняя забота – и немного глуповатый вид. Будто мне подменили хозяина, а я уже не торха.
Угловая гостевая не потребовалась: заснула в постели норна. Правда, за ласками и поцелуями ничего не последовало: он хотел, но почему-то не стал. Видимо, понял, что я не в том состоянии, чтобы доставить удовольствие. Знала, что мучился, вставал, отодвигался, пристально смотрел, но ничего не могла с собой
