«Спасибо», - улыбка получилась искренней.
Обрадовалась подарку, как ребенок! Всё какое-то проявление человеческого внимания.
Наклонилась и ещё раз прикоснулась губами к руке хозяина.
- Она хорошая девочка, только с порядками старого мира, - норн обернулся к магичке. – Не думаю, что мне понадобятся ваши услуги, но всё равно благодарю.
- Вижу, вы ее любите, - уголки губ снэрры Джованны поползли вверх. – Холите, лелеете. Я совсем не чувствую ужаса, да и всё её поведение свидетельствует о том, что она скорее не рабыня, а служанка.
- Да, я хорошо отношусь к ней, снэрра, как показал этот случай, взаимно. Страх не то чувство, которое я хочу внушать своей торхе. Немного трепета, уважение – да, но не панический ужас.
- Ваше право, но, по-моему, рабам следует постоянно указывать на место.
- Лей знает своё место, - резко ответил норн; в глазах промелькнуло раздражение. – Всего хорошего, снэрра, не смею вас задерживать.
Джованна фыркнула, одарила меня взглядом: «Что-то мне подсказывает, что мы ещё встретимся», попрощалась и ушла.
Я вопросительно взглянула на хозяина: можно ли вернуться к работе? Он ничего не ответил, пребывая в состоянии странной задумчивости. Пришлось спросить вслух:
- Могу ли я уйти?
- Можешь. Управляющего позови. Скажи, буду ждать в кабинете. Подарок, судя по всему, понравился, - усмехнулся он и погладил меня. – Надеюсь, я не пожалею о том, что его сделал.
Я честно отбыла наказание, стоически игнорируя косые взгляды недоброжелателей.
Несколько раз мимо проходил хозяин, скользя глазами, как по пустому месту. Меня это устраивало: иногда хотелось стать невидимкой.
Сара лично сообщила о том, что наступило время ужина, а, значит, можно вставать. Я собрала в подол бобы, отнесла их обратно в кладовую и прошла на кухню, где уже вовсю стучали вилками служанки. Как обычно, села в уголке, уткнувшись в свою порцию бараньего рагу, где было больше овощей, чем мяса. Потом поднялась к себе, проглотила на всякий случай очередную порцию зелья и, закрыв глаза, легла на кровать.
Взять бы и заснуть, но нельзя: нужно идти, застилать хозяину постель, взбивать подушки и, если он пожелает, остаться с ним.
Замок медленно погружался в сон. Слуги ложились рано, господа, естественно, позднее.
Спускаясь по чёрной лестнице, я услышала смех Сары.
Из открытой двери наискось падал на пол прямоугольник света. Комната управляющего. Как я и думала. Что ж, приятно, когда хоть кому-то хорошо.
Хыры одну за другой гасили свечи. Коридоры, покои, ступени – всё постепенно тонуло в темноте. Но мне освещение не требовалось: за прошедшие месяцы я научилась ориентироваться во всех этих переходах и могла бы найти дорогу на ощупь. По лестнице спускаться, конечно, страшно, но я ведь огарок с собой взяла.
Привычно постучалась, вошла, поклонилась.
- Лей, хочешь вина? – он стоял у камина, держа в руках бокал. Бутылка стояла рядом, на каминной полке. Задумчивый, в расстёгнутой рубашке.
Окно раскрыто, портьеры слегка колышутся в такт дыханию прохладного ветра.
- Благодарю вас, хозяин, но я не могу пить с вами. Не угодно ли, чтобы я закрыла окно?
- Оставь, тут душно, - норн осушил фужер, снова наполнил его на треть и протянул мне. – Оно не крепкое, тебе понравится. Если нет, можешь не допивать.
Я осторожно приняла из его рук бокал и пригубила.
Вкусно, отдаёт фруктами. Сладкое. Не удержавшись, сделала ещё один глоток, потом ещё…
- Лей, а что ты любишь?
Я опешила, едва не поперхнувшись. Испуганно взглянула на него: где тут подвох?
- Что угодно знать хозяину?
- У себя, в Кеваре, ты ведь что-то любила… Тебе исполняется восемнадцать – важное событие для девушки, она становится совершеннолетней. С точки зрения закона.
Желая того или нет, он напомнил о том, что взял меня ещё ребёнком. Или это не считается? Недаром же норн сделал оговорку: по закону.
- О чём задумалась? – хозяин сам забрал у меня бокал.
- О том, что вы сказали. Что мне ещё нет восемнадцати.
- Девушки с шестнадцати лет замуж выходят, - он правильно выстроил цепочку моих рассуждений. – А те, что из самых низов, или хыры, считаются взрослыми с тринадцати. Ведь это, Лей, как определяется: способна рожать – значит, уже не ребенок. Кстати, по утрам не тошнит?
Я отрицательно покачала головой. Неужели ему нужны дети? Вспомнились слова Сары о том, что бутылочка, которую я так тщательно прячу, потянет на большее число плетей, чем пощечина соседу хозяина.
- Вот и славно, можешь выпить ещё. За моё здоровье, Зеленоглазка. И все же, что тебе нравится?
