Заря цвета пепла

перебитым носом.

— Ага, запомнил.

— Пусть возьмет экипаж и ровно в полдень окажется у аббатства Сен-Сюльпис. Я буду там и остановлю извозчика. Ты можешь найти среди них кого-нибудь неболтливого?

— Будет сделано. — Гаспар вновь протянул руку, я бросил еще пару монет. — Желаете еще что- нибудь? Может, вам отыскать укромную комнату?

— Это лишнее.

На лице мальчишки появилось заметное разочарование; весь его вид словно взывал к моему разуму: «Но ведь в фиакре же неудобно!..»

Покончив с чисткой обуви, я как ни в чем не бывало направился по своим делам. Фехтовальные сеансы с Бернадотом продолжались, хотя смятение, царившее в голове обескураженного гасконца, сказывалось на ловкости его рук. Судя по всему, Талейран был доволен моей работой, хотя сей факт вовсе не гарантировал мне доверия. Я то и дело замечал неподалеку от своей особы праздношатающихся, от оборванцев до кавалеров, неотрывно следящих за моими передвижениями. Оторваться от них, пожалуй, не составило бы особого труда, но попытка столь активных действий в моей ситуации была бы подозрительна. Потому я продолжал изображать послушную овцу, гуляющую по зеленому пастбищу, следя за тем, чтобы пушистая шубка не съехала, обнажая волчьи клыки.

— Мы бедные овечки, никто нас не пасет, — мерзко хихикая, пропел Лис, когда я, мирно прогуливаясь по аллеям Булонского леса, беглым взглядом демонстрировал старому другу то одного, то другого топтуна, уныло бредущего за мной по пустынным вечерним дорожкам. — Мы таем, словно свечки, ну, кто же нас спасет?.. Капитан, ты выяснил, кто за тобой бродит?

— Да кто его знает? Может, полиция, может, военная разведка, может, люди Талейрана, может, все вместе или по очереди.

— Ну, ты прямо ВЛИП-персона. Надо будет попросить Шефа, пусть он к тебе тоже эскорт приставит. Могу даже выделить пару-тройку бойцов своего эскадрона.

— Все шутки шутишь? А мне вот с Мадлен объясняться, куда ты пропал, почему утром не зашел попрощаться и вообще, собирать по кусочкам ее сердце, разбитое вдребезги твоей не дрогнувшей на блузке рукой.

— Да ладно, не тушуйся. Скажи ей, шо я живу ежеминутно с ее именем на устах. Бывало, спросит меня генерал Бонапарт, какая главная достопримечательность Египта. А я ему — Мадлен! И глазами так — ух! В общем, напоешь, что я, тоскуя в разлуке, отмахиваюсь от пуль ее кружевным платочком…

— Насколько я помню, она не давала тебе кружевного платочка.

— Да? Нескладуха. Чей же тогда носовичок я нашел в кармане? Тогда скажи ей так: пули свистят вокруг меня, а некоторые даже пытаются просвистать сквозь мое бренное тело, и все оттого, шо у меня нет ее кружевного платочка. В общем, представь себе, шо ты — это я, и сделай робкую попытку очаровать женщину, не убивая при этом драконов и не спасая ее из рук вероломных разбойников.

— Лис!

— Понимаю, шо сложно. С непривычки даже болезненно, но я в тебя верю. Ты уже много лет работаешь со мной бок о бок и теоретически мог бы чему-нибудь научиться…

* * *

Закрытый фиакр, запряженный двуконь невыразительными булаными лошадками, не спеша катил вдоль ограды монастыря Сен-Сюльпис. Издали увидев экипаж, я повернулся и пошел в лоб на вилявшего за моей спиной филера. Тот опешил и попробовал было метнуться в сторону, но справа был высокий забор, а слева подъезжал фиакр.

— На, приятель, выпей. — Я вложил в его руку монету. — Не крутись под ногами. У меня свидание. — Невзрачный мужичонка, сопровождавший меня от самого военного министерства, что-то сдавленно булькнул и сжал кулак. Можно было держать пари, что в его отчете все будет выглядеть без сучка без задоринки. — Через полтора часа я буду у Люксембургского дворца, понял?

Топтун молча кивнул. Я открыл дверцу медленно едущего фиакра, запрыгнул туда и заключил в страстные объятия ничего не подозревающую Мадлен. Уверен, этот маневр филер еще мог наблюдать.

— Что вы…

— Тише, Мадлен, тише. — Я прервал долгий поцелуй. — Так говорить будет куда удобнее, нас вряд ли смогут подслушать.

— Отпустите меня!

— Как скажете. Я вообще могу выйти, но вы, мадемуазель, все же передайте господину де Батцу, что над ним сгущаются тучи. — Я почувствовал, как сжимаемое в объятиях, бьющееся тело вдруг напряженно замерло. — Вот так-то лучше.

Пожалуй, будь на месте хозяйки гостиницы мало-мальский профи, он бы лучше контролировал свои реакции. Но Мадлен не готовили руководить деятельностью резидентуры, и потому она не удержалась и задала один из самых глупых в такой ситуации вопросов:

— Что вам известно?

Традиционным ответом должно было служить жесткое «Все!», но это было бы преувеличением.

— Мадлен, у меня мало времени. Если история с нашей встречей, не дай бог, всплывет, меня ждет гильотина. Не говоря уж о том, что пойдет насмарку труд очень многих людей. Поэтому давайте без обиняков. Вы помогаете господину де Батцу, которому удалось спасти и вывезти из Парижа дофина, вернее, по закону еще не коронованного короля Людовика XVII. Можете кивнуть головой, если это так, можете не кивать, я знаю это доподлинно.

Это был типичный блеф, но Мадлен не замедлила купиться и кивнула.

— Об этой операции, — продолжал я, — было известно маркизу д’Антрагэ — руководителю европейской агентурной сети роялистов.

Я не переставал блефовать: у меня не было точных данных о содержании загадочного портфеля. Не исключено, что между д’Антрагэ и де Батцем действительно существовала связь. Не зря же Талейран с таким рвением искал захваченный архив. Сохранились ли следы именно этой переписки или сгорели в камине еще до того, как французы поймали страдающего лихорадкой маркиза? А если документы и не пропали, они могли быть зашифрованы кодом, известным лишь участникам событий, и то не всем.

Но Мадлен была слишком импульсивной особой, чтобы противостоять столь жесткому натиску правдоподобных фактов. Все, на что я лишь намекнул, быстро достроилось само собой в ее умной головке.

— Чего вы хотите? — делая большие глаза, пролепетала она.

— Я готов встретиться с месье де Батцем. Только, пожалуйста, не так, как в прошлый раз. Мне чрезвычайно жаль несчастных, погибших у Сент-Антуанской заставы. Но тайная война — удел профессионалов. Передайте ему, что нам следует обязательно увидеться, причем как можно скорее, иначе я не смогу помочь ни ему, ни дофину. За ними охотится чрезвычайно могущественная организация, и поверьте, я имею в виду не такой муляж, как Директория. Надеюсь, вы хорошо запомнили мои слова?

Хозяйка гостиницы кивнула.

— Держите связь со мной через того мальчишку.

— Чи…

— Тише. Вряд ли кучер нас слышит, однако искушать судьбу не стоит. В любом случае, речь будет идти о любовных свиданиях. Никаких тайных заговоров или чего бы то ни было в этом роде. Кстати, мой друг передавал вам нежный привет и бесчисленное количество страстных поцелуев.

Мадлен завороженно кивнула, в ее взгляде уже виднелось скрытое восхищение. Я выглянул в окошко и скомандовал кучеру:

— За поворотом притормози!

Едва свернув за угол, мы поравнялись с аркой проходного двора: рывок, железная калитка и каменный свод над головой. Если нескромный и не в меру любознательный наблюдатель продолжал волочься следом, он не успел бы заметить этого маневра.

— Ну вот, — пробормотал я себе под нос, провожая взглядом удаляющийся экипаж, — и дракона