привереда Марджи? Рана, оставшаяся после того жуткого случая, все еще кровоточила.
Предположим, эта девушка вынуждена будет его терпеть. Достанет ли у него смелости проявить инициативу? Этот вопрос не давал Сэнди покоя.
Чтобы исправить огрехи внешности, он четыре часа проторчал на солнце, рассчитывая, что в результате его физиономия будет меньше напоминать белый лунный диск. Бритье закончилось тремя порезами, и Сэнди так разнервничался, что пришлось снова вставать под душ. Целую вечность он провел в отцовской гардеробной, пытаясь выбрать подходящий галстук.
Косые лучи вечернего солнца просачивались сквозь огромные ели, отбрасывающие на газон длинные тени — почему-то Сэнди воспринимал их как нечто непристойное, — а отец все это время сидел у бассейна и потягивал мартини.
— Развлекайся, мальчик, — напутствовал он сына. — Непременно возьми лососину — пальчики оближешь.
Сэнди кивнул, вышел во двор и сел во взятый отцом напрокат «Ягуар». Спустившись по Стоун-каньон, он повернул на бульвар Сансет.
Со страху Сэнди ехал черепашьим темпом, не переставая твердить себе, что лихачей всегда ловят. На самом деле он весь день только тем и занимался, что уговаривал себя не нервничать и вести непринужденно.
Бульвар Сансет выглядел точно так, как его показывают в кино. По обе стороны стояли роскошные особняки; у бескрайних газонов был такой вид, словно их не далее как сегодня стригли маникюрными ножницами легионы диснеевских гномов.
Мало того, что Сэнди всего трясло от паники, его еще не отпускало ощущение дежа-вю. У него было такое чувство, как будто он бывал тут уже тысячу раз. И одновременно он ощущал себя инопланетянином.
Он подъехал к ресторану. Светловолосый, загорелый служитель автостоянки в красном жилете поспешил взять у него ключи и отогнал машину в сторонку.
Выйдя из автомобиля, как броней отделявшего его от сказочной голливудской реальности, Сэнди почувствовал себя раздетым.
Он вошел в ресторан и поразился роскошному оформлению и умиротворяющему негромкому гулу голосов. Посетители тут были один другого солиднее.
Стоило Сэнди назвать свою фамилию, как метрдотель с подчеркнутым почтением произнес:
— Да, да, мистер Рейвен. Я уже проводил вашу гостью за столик.
При всей рассеянности, Сэнди сразу выделил из общей массы людей сидящую в одиночестве молодую женщину с роскошными волосами в тициановском духе. На ней был светло-песочный костюм и женственная белая блузка. Все ближе, ближе… — и Сэнди с неловким чувством начал понимать, что незнакомка улыбается не кому-нибудь, а ему.
Нет, это не она. Не Глория. Это Аврора, богиня утренней зари. С таким ангельским личиком…
— Добрый вечер, Сэнди, — улыбнулась девушка и вежливо подала руку. — Рада познакомиться. — По говору было слышно, что она родом с Восточного побережья.
Сэнди опустился в мягкое кресло и только и сумел выдавить:
— Хм-ммм… Я тоже рад познакомиться.
Метрдотель с поклоном положил перед ними меню и одновременно поинтересовался:
— Желаете аперитив?
Вопрос, конечно, был адресован Сэнди.
— Я взяла на себя смелость заказать «Кир Рояль», — вежливо сообщила Глория.
Почему она говорит с ним с таким почтением?
— Тогда я тоже его возьму, — поддакнул Сэнди.
Метрдотель кивнул и удалился.
Ну вот, подумал Сэнди, теперь надо о чем-то говорить.
— Так что конкретно я заказал? — Он посмотрел на Глорию в упор, пытаясь справиться с ошеломляющим эффектом, который произвела на него ее красота.
— Шампанское с кассисом, — пояснила она с улыбкой.
— Ну, про шампанское я много чего знаю, — ухватился он. — В основном с научной точки зрения, конечно. Не думаю, что вам это будет интересно.
— Как раз наоборот. — Девушка коснулась его руки. — Я преклоняюсь перед наукой. Сама-то я в Редклиффе только один естественно-научный курс прослушала.
Ого, ужаснулся Сэнди, эта… профессиональная жрица любви еще и в Гарвард ходила! Вслух он сказал:
— А вы по какой специальности учились?
— История искусств, — ответила Глория. — Вообще-то, я как раз заканчиваю диплом по гравюрам Альбрехта Дюрера. Буду защищаться здесь, в университете Лос-Анджелеса.
Сэнди мысленно вздохнул с облегчением: она
Когда подошло время делать заказ, Глория проявила недюжинное знание скандинавской кухни. Когда же принесли карту вин, она не стала отбирать у Сэнди инициативу, а лишь шепотом посоветовала:
— Попробуй номер сто двенадцать. Только чтобы из холодильника!
Сэнди повторил это вслух. Сомелье заметил, что это прекрасный выбор, и удалился.
Вдруг Сэнди разинул рот. Глаза у него полезли на лоб.
Глория решила, что он встретил кого-то нежелательного.
— Что, жену увидел? — шепотом спросила она.
Сэнди молча покрутил головой.
Глория осторожно проследила за его взглядом. Его внимание было приковано к столику в дальнем углу, за которым, в ее представлении, сидела ничем не примечательная компания, трое мужчин и одна женщина.
— У тебя голливудская болезнь, — посочувствовала она.
— Что это значит?
— Ну, разновидность галлюцинаций, нападающих на человека, впервые оказавшегося в Голливуде. Длится, как правило, несколько дней. У меня тоже поначалу такое было. Тебе кажется, что всякий, кого ты видишь — мясник, бакалейщик, кто угодно, — на самом деле знаменитость типа Роберта Редфорда или Джейн Фонды. На самом деле здесь всякий плебей изо всех сил старается выглядеть как настоящая звезда.
— Нет, — возразил Сэнди, все еще в полутрансе. — Я знаю этого человека. Мы вместе учились в старших классах школы.
Глория еще раз осторожно посмотрела на компанию.
— Надеюсь, ты не о Ким Тауэр говоришь? — с презрением произнесла она.
— Да, да, — подтвердил Сэнди. — Это она, я ее знаю.
— Ничего удивительного, — небрежно прокомментировала Глория. — В этом городе ее все знают.
Сэнди намеренно пропустил ее реплику мимо ушей. И спросил тоном ребенка, обращающегося за советом к взрослому:
— Как думаешь, ничего, если я к ней подойду и поздороваюсь?
— Если тебе от этого станет легче — ради бога, — ответила Глория. — Но, выражаясь твоим языком, у нее в голове ровно одна извилина.
Сэнди машинально принялся оправдываться.
— Ничего подобного, она очень умная, — сурово заявил он.
— Хорошо, хорошо, — с улыбкой согласилась Глория, — будем считать, что умные женщины своего ума не показывают. Она, во всяком случае, его скрывает весьма умело.
Не обращая внимания на сарказм Глории, Сэнди поднялся и, словно в трансе, вызванном встречей со своей богиней, неуверенно направился к столику Рошель.
