раз…»
А принц вслед за первым письмом изволил прислать второе:
3
Я никогда не отличалась благоразумием, к тому же томилась от непривычного одиночества, поэтому даже это в общем-то пустяковое письмецо показалось мне заслуживающим внимания, и я сочла возможным ответить:
4
Так шли дни, принц часто жаловал меня своими письмами, иногда и я ему отвечала. Пожалуй, я даже находила в этом некоторое утешение и меньше томилась от тоски. Однажды от него снова принесли письмо. Оно было чуть более пылким, чем обыкновенно:
5
Что, если я наведаюсь вечером и постараюсь утешить вас…»
6
Да, 'разросся тростник…'[107] и, право, вотще…» — вот как я ему ответила.
Принц, положив наведаться к женщине в не совсем обычное время [108], уже днем приступил к исполнению своего намерения, а посему, призвав человека, которого называли Укон-но дзё[109] — он-то в последние дни и был посредником в их переписке, — сообщил ему: «Я собираюсь навестить сегодня тайком одну особу», и тот, сразу же уразумев, что господин имеет в виду, приготовился ему сопутствовать.
Пожаловав в непривычной для него скромной карете[110], принц отправил человека доложить: «Так, мол, и так, его высочество имеет честь…», и женщина, как ни велика была ее растерянность, все же не сочла возможным сказаться отсутствующей. Днем она ответила на письмо принца, а потому не принимать его теперь, будучи дома, значило бы выказать себя особой, лишенной всякой чувствительности.
И вот, подумав, что довольно будет перемолвиться с ним словом-другим, женщина велела дамам положить круглое сиденье у западной дверцы и провести гостя туда[111] . Но как же он хорош собой, редко встретишь человека столь пленительной наружности! Впрочем, возможно, если бы его меньше расхваливали… Так или иначе, оставаться равнодушной было невозможно, и женщина позволила себе обменяться с принцем несколькими словами, а тут и луна выплыла на небо[112].
— Здесь слишком светло, — говорит принц, — я человек старых правил, живу затворником и не привык… Не заставляйте меня испытывать неловкость, позвольте взойти в дом и сесть рядом с вами. Поверьте, все будет иначе, не так, как бывало прежде…
— Прежде? Вот странность… Не припомню, чтобы мы с вами прежде встречались[113].
Пока они беседовали о разных пустяках, спустилась ночь. «Неужели так и встретим рассвет?..» — очевидно, подумал принц и говорит:
7
8
Тем более сегодня…» — отвечаю я.
— Но ведь человек моего положения не волен ездить, куда ему заблагорассудится. И даже если вы сочтете меня бесчувственным… Право, здесь и в самом деле жутковато… [114] — С этими словами принц решительно проскользнул внутрь.
Самые пылкие клятвы срывались с его уст, уехал же он, когда совсем рассвело
