Этот петух и в самом деле несносен».
Прошло несколько дней, и однажды лунной ночью, когда я сидела у порога, любуясь светлой луной, от принца принесли письмо.
«Что вы теперь? — изволил написать он. — Смотрите ли на луну?
35
Письмо принца обрадовало меня более обыкновенного, к тому же, когда его принесли, я как раз вспоминала ту ночь и мучилась сомнениями, думая: «А не увидел ли меня кто в доме принца, ведь луна была такая яркая…» Поэтому я ответила:
36
Ответив же, снова устремила свой взор к луне и так, в тоскливом одиночестве, просидела до самого рассвета. На следующий день принц изволил приехать, но никто из домашних того не услышал. В моем доме, разные занимая покои, живут другие дамы[141], и принц, приметив карету, принадлежавшую кому-то из их гостей, подумал: «Она, наверное, теперь не одна». Придя в дурное расположение духа, он тем не менее не пожелал окончательно порывать со мной и изволил прислать такое письмо:
«Поняли ли вы, что я вчера вечером приезжал к вам? Неужели вы даже не заметили? О, это невыносимо…
37
В тот день как раз лил дождь. «Вот странность, — подумала я, — уж не оговорил ли меня кто?» И ответила так:
38
Очевидно, воспоминания о прошлой ночи были слишком мучительны, во всяком случае, принц долго не давал о себе знать. А потом прислал такую песню:
39
Не могу сказать, что мне нечего было ответить, но принц наверняка бы истолковал мои слова по- своему разумению — мол, решила оправдаться, — поэтому я ограничилась такой песней:
40
Таким образом, они все более отдалялись друг от друга. Однажды лунной ночью, когда женщина лежала, погруженная в глубокую задумчивость и, глядя на луну, невольно повторяла про себя: «Как завидую я…»[143], ей вздумалось написать принцу:
41
С письмом женщина послала девочку-служанку, наказав передать его Укон-но дзё. Принц как раз