портов и береговой линии, должна была спешно наверстывать упущенное время. «Наши адмиралы конца XVIII и начала XIX века никогда не думали о том, что базы действия их флотов должны быть защищены укреплениями, – говорил контр-адмирал Коломб. – Они были вполне убеждены, что защита флота заключается в самом флоте. Никто из них не сомневался в бесполезности поддержки флота с берега». Английскому Адмиралтейству пришлось пересмотреть эти устаревшие убеждения. И вскоре не только места стоянки английского флота, но и все пункты возможной высадки вражеского десанта на юго-восточном побережье Англии обросли береговыми батареями и фортами. Старые суда, превращенные в плавучие батареи, широко разветвленная служба береговой охраны, линия фрегатов, преградившая путь в Темзу, флот береговой обороны, состоявший из фрегатов, бригов, корветов и канонерских лодок и курсировавший вдоль линии берега от Темзы до Портсмута, – таковы были многочисленные препятствия, которые предстояло преодолеть французской армии даже в том случае, если бы ей удалось благополучно прорваться через Ла-Манш.
Но главная сила обороны Англии все же заключалась в самом военно-морском флоте. Во время заключения Амьенского мира Англия располагала 130 хорошими линейными кораблями, а Франция, перенесшая незадолго до этого Абукирский удар, – только 47. «Да и те, – как указывал Шабо-Арно, – были в жалком виде». В течение 1804 года с английских верфей было спущено на воду 87 новых хорошо оснащенных судов. Число матросов и морских солдат, служивших в английском флоте, достигало 120 000, а командного состава – 3650 человек.
С 1 июня 1803 года 60 английских кораблей окружили французские берега и держали все порты противника в тесной блокаде. Каждая из французских флотилий при первой же попытке выйти в море могла быть уничтожена. Английский флот занимал гораздо более выгодную позицию. Базируясь в Плимуте, Портсмуте, Гибралтаре и на Мальте, он мог блокировать франко-испанские корабли как в портах Атлантического, так и Средиземноморского побережья, а в случае необходимости – сосредоточиться в нужном для него направлении. Блокируя базы и порты противника, англичане стремились не допустить сосредоточения франко-испанского флота в Ла-Манше, без чего, по их мнению, Наполеон не мог решиться на вторжение в Англию. Блокадные действия английского флота продолжались до 1805 года включительно. Исходя из дислокации неприятельских кораблей, англичане установили постоянную блокаду Текселя, Бреста, Рошфора, Ферроля, Кадиса и Тулона, причем основное внимание обратили на Брест и Тулон – главные базы французского флота в Атлантическом океане и Средиземном море. Каждый из этих портов был «закрыт» превосходящей английской эскадрой: соответственно 20 линейных кораблей и 5 фрегатов для Бреста, 14 и 11 – для Тулона, 5 и 1 – для Рошфора, 7 и 2 – для Ферроля; в дополнение к силам, осуществлявшим ближнюю блокаду, сильные британские эскадры были развернуты в Канале и подходах к нему – всего в обоих проливах 8 линейных кораблей и 18 фрегатов, плюс в эскадре, сторожащей голландский флот, – 9 линейных кораблей и 7 фрегатов; в эскадре, прикрывающей подступы к Ирландии, – 6 фрегатов.
К 1805 году Англия имела в своем распоряжении 104 линейных корабля, которые, однако, постоянно находились в крейсерском плавании. Поэтому реально англичане располагали боеспособной силой из 72 кораблей, 60 из которых, как мы помним, находилось в морях Европы. Вместе с тем очевидно, что англичане все-таки обладали значительным превосходством в силах, которые к тому же занимали выгодное положение, находясь относительно недалеко от своих портов.
Для того, чтобы «очистить» Ла-Манш, французам требовалось собрать свои сильнейшие эскадры вместе, каждый раз избегая фатального боя с превосходящими блокирующими эскадрами, привести их в Канал и там дать императору несколько дней, которые были необходимы для переправы армии на острова. А вот задача англичан была гораздо проще – их вполне устраивал «статус кво», его оставалось лишь поддерживать, не давая французам прорвать блокаду. Задача осложнялась зависимостью парусных кораблей от ветра, который мог не дать им выйти из гаваней, а мог и позволить блокируемой эскадре выскользнуть, к примеру из Бреста, в то время как блокирующая оставалась бы в полосе мертвого штиля.
Но после Сент-Винсента и Абукира, Кампердауна и Копенгагена Британия была абсолютно уверена в благоприятном для себя исходе возможного морского противостояния. Ее беспокоила лишь возможность высадки большой французской армии на британское побережье: последнее, учитывая практическое отсутствие сухопутных войск у Англии, и боевые качества наполеоновских военачальников, несомненно, привели бы к победе французов. Поэтому Булонский лагерь и, соответственно, театр военных действий, охватывающий французское и английское побережье Па-де-Кале, акваторию этого пролива, а также Ла- Манша, изначально воспринимался обеими сторонами как решающий. На побережье Ла-Манша французы сконцентрировали более 130 тысяч отборных солдат, которыми командовали лучшие наполеоновские генералы. Число транспортов и канонерских лодок достигло 2100 единиц.
В Англии об этих приготовлениях знали не только правительственные сферы, но и весь народ. Тревога и страх овладели страной. Молниеносные и сокрушительные победы Наполеона в Италии произвели огромное впечатление. Всех волновал один вопрос: что может противопоставить Англия французскому вторжению? Безусловно, самые большие надежды страна возлагала на морские традиции, которые имели в стране многовековую историю. Адмирал Сент-Винсент бодро заявлял: «Я не утверждаю, что враг не сможет прийти сюда. Я только говорю, что он не сможет прийти морем». Однако эти слова, призванные поднять веру в мощь английского флота, с точки зрения логики были весьма уязвимы: если враг мог появиться на английской земле, то только с моря. В то время авиадесантов еще не знали. По этому поводу английские историки сегодня пишут: «…пока французский флот все еще не был разгромлен в бою, угроза внезапной высадки “великой армии” с моря нависала, как отдаленная туча». В. Трухановский, автор книги о Горацио Нельсоне, еще более категоричен: «Опасность нависала не как отдаленная туча, она висела над страной, как дамоклов меч».
Многие из английских военачальников строили предположения о замыслах Наполеона и возможном ходе вторжения в Англию. Например, один из видных офицеров английского флота, М. Е. Планкетт, смотрел на дело очень мрачно. «Полки наши, – писал он, – будут столько сопротивляться неприятелю, сколько этого можно надеяться от их небольшого числа. Но полки эти, из которых нужно отделить, по крайней мере, 30 ООО человек для защиты Ирландии, составили бы тогда армию не более как в двадцать или двадцать пять тысяч человек. К этим 25 000 можно прибавить еще солдат-ветеранов… Что же касается наших воинственных селян, то можно ли серьезно возлагать на них существенную роль в этой быстрой борьбе, которая решит участь Англии или, по крайней мере, участь столицы? Бывали случаи, когда вооружение крестьян могло остановить движение армии, но в Англии для этого недостает двух необходимых вещей: времени и пространства. Армия, высаженная на берега Сассекса, через два дня будет в Лондоне».
Маневры перед решающим сражением
Задача союзников была предельно сложна: победить англичан на море, где они были традиционно сильны, поэтому работа над планом вторжения шла с начала войны.
Первоначально предполагалось, что тулонская эскадра, пользуясь благоприятной погодой, прорвет блокаду и попытается оторваться от блокирующей эскадры Нельсона, базировавшейся на островах Ла- Маддалена в проливе Бонифачо между Сардинией и Корсикой. В случае удачи следовало, пользуясь превосходством в силах над любой вспомогательной эскадрой, которую британское Адмиралтейство могло послать на помощь Гибралтару, прорваться через этот пролив и следовать по обстановке к Ферролю, а лучше – к Рошфору. Брестская эскадра должна была проявлять всяческие признаки активности для того, чтобы связать блокирующую эскадру. Пользуясь этим, французская эскадра, составленная из сил, базировавшихся в Тулоне и Рошфоре, двинется на север, но не через Канал, а вокруг Ирландии, демонстрируя намерение высадиться на этом острове. Лишь затем, вместо того чтобы войти в Ирландское море, флот обогнет саму Великобританию и выйдет к Булони с севера. Здесь он прервет блокаду голландского флота и еще больше усилится за счет голландских кораблей. Таким образом, в Даунсе союзный флот будет значительно мощнее тех сил, которые англичане смогут ему противопоставить (по расчетам Наполеона в Рошфоре и Лорьяне могут собраться до 16 линейных кораблей и 11 фрегатов,
