проявив, несомненно, большую храбрость, самоотверженность и отвагу, оттеснил противника, чем обеспечил дальнейшее победное продвижение пехотинцам Даву. Как отмечает Эдли: «В течение этого длительного и сомнительного состязания Груши бесстрашно кидался в каждую опасность; находясь во главе своих эскадронов и действуя с порывистостью и смелостью, достойными Мюрата, он своими приветственными и ободряющими словами вдохновлял своих людей на новые атаки… Его бесстрашие на плато Нейзидль… должно было искупить множество его грехов».
Так же яростно и бесстрашно сражался Эммануэль Груши при Бородино. На Бородинском поле в 1812 году действия его кавалерийского корпуса были безупречны. Командуя 3-м кавалерийским корпусом, он выходил против центра российской позиции – Курганной высоты (или Большого редута, как называли батарею Раевского французы). Пока шли ожесточенные бои за этот Большой редут, корпус Груши находился в резерве, однако, будучи расположенным в непосредственной близости от передовой линии, нес потери от артиллерийского огня русских. Во время этой перестрелки командующий 3-м кавалерийским корпусом едва не погиб. В своих воспоминаниях Любен Гриуа, начальник артиллерии 3-го резервного корпуса, пишет: «Моя артиллерия серьезно пострадала, и вскоре два орудия были выведены из строя; большое число людей и лошадей убито. В это время генерал Груши со своим штабом подъехал на край оврага, позади меня, и я был позван к нему. Не успел я приблизиться, как враг обстрелял нашу группу и тотчас же многочисленные ординарцы и офицеры штаба были убиты или ранены картечью; лошадь генерала Груши, пораженная пулей в грудь, упала, придавив своего хозяина, которого мы посчитали мертвым, но который отделался только сильной контузией…»
После нелегкого взятия Курганной высоты корпус Груши получил приказ атаковать русские войска, находящиеся севернее поверженного Большого редута. Несмотря на сильно пересеченную местность, по которой сложно было передвигаться, кавалеристы 3-го корпуса стремительно провели атаку на 7-ю пехотную дивизию Капцевича. Одновременно с этим наступлением кавалерии Груши приходилось отбивать контратаки русской кавалерии. Евгений Богарне, руководивший всеми действиями в районе Курганной высоты, очень высоко оценил грамотные действия кавалеристов Груши. «Несмотря на препятствия местности, – писал вице-король, – генерал Груши осуществил прекрасную атаку с кавалерией дивизии генерала Шастеля, которая в этот момент поддержала левый фланг пехоты».
Весьма благосклонно отзывается в своих мемуарах о действиях генерала Груши при Бородино и граф Сегюр: «…Груши своими многократными кровопролитными атаками на левый фланг Большого редута утвердил победу и очистил равнину. Но он не мог преследовать остатки русских. Новые овраги, а за ними вооруженные редуты прикрывали отступление русских. Они яростно защищались до наступления темноты, прикрывая, таким образом, большую дорогу в Москву…» Из 4 тысяч драгун Груши из боя вышли не более 1200. Сам генерал в этом сражении был ранен пулей в грудь. Правда, ранение оказалось неопасным. Во время этой атаки пострадал не только Эммануэль Груши, но и его собственный сын – суб-лейтенант 10-го драгунского полка Альфонс де Груши. Генерал Груши поставил в известность вице-короля о том, что из-за раны вынужден будет покинуть поле боя. Он передает командование корпусом старшему среди его дивизионных генералов Лагуссе. Что же касается самой раны Груши, то, судя по воспоминаниям Кастелана, генерал «после сражения более страдал от ревматизма, чем от бородинской раны». В целом количество потерь среди командного состава 3-го кавалерийского корпуса было весьма велико, хотя и не столь значительно по сравнению с другими соединениями. Во время отступления из Москвы Груши был назначен Наполеоном возглавить уцелевшие остатки французской кавалерии, которые получили название «Священный эскадрон». Он прикрывал отступление «великой армии».
В феврале 1813 года Груши был отдан приказ снова возглавить 3-й корпус кавалерийского резерва, который начал формироваться в районе Меца. Генерал написал письмо военному министру А. Ж. Кларку, в котором отказывался руководить кавалерийским корпусом, ввиду того, что еще не вполне оправился от ран, полученных в России, и просил назначить его командующим каким-нибудь пехотным соединением. Реакция Наполеона на эту просьбу была однозначной: 1 апреля 1813 года Груши был отправлен в отставку. Все складывалось для генерала весьма неудачно – и разгромная катастрофа в России, и невозможность получить вожделенное место военачальника более высокого ранга, все это больно задевало его самолюбие. Поэтому не удивительно, что, выйдя в отставку, Груши впал в депрессию.
В июле того же года пасынок Наполеона, принц Евгений, предпринял попытку помочь генералу вернуться в армию, направил прошение Бонапарту, но император не удостоил его ответом.
После ряда поражений французов в сентябре – октябре под Кульмом и Лейпцигом, когда возникла реальная угроза вторжения войск союзников на территорию Франции, Эммануэль Груши сам подал прошение о восстановлении его в армии в любой должности. На этот раз Наполеон вспомнил о просьбе принца и назначил Груши в Итальянскую армию. Однако генерал не успел еще отправиться к новому месту службы, как получил новое назначение – возглавить кавалерию Французской армии ввиду того, что Мюрат присоединился к антифранцузской коалиции и эта должность оказалась вакантной.
После боя при Краоне, в котором Груши получил серьезное ранение в бедро, он вынужден был покинуть действующую армию. Но, как оказалось ненадолго…
Снова в строю
Вскоре, как известно, император отрекся от престола и Бурбоны вернулись к власти. Людовик XVIII великодушно решает сохранить за маршалами их звания и высокое положение, но такое количество высших офицеров не нужно, и многих все-таки понизили в должностях и званиях. Груши сделали лишь первым инспектором конных егерей в чине генерал-лейтенанта. Узнав об этом, генерал написал протест Людовику XVIII и в конце открыто заявил, что предпочитает подобному назначению отставку. Такая несправедливость со стороны новых властей, возможно, и послужила толчком для обиженного Груши присоединиться к экс – императору во время знаменитых «Ста дней».
Вот как описывал В. Бешанов действия Бонапарта после его ссылки на остров Эльба: «Оставаясь на Эльбе, Наполеон зорко следил за обстановкой в Европе, внешне делая совершенно равнодушный вид и играя в “солдатики” со своим многочисленным войском. Он видел, что возможность его возвращения на французский престол не исключена. Тем более, что после стольких побед и славы прозябание на затерянном в море клочке суши было не для этого дерзкого и отважного корсиканца. Сам Наполеон позднее писал: “Я не могу умереть на этом острове и кончить свое поприще в покое, который был бы недостоин меня… Все заставляет меня надеяться, что, увидя меня, армия поспешит ко мне”».
Первого марта 1815 года Наполеон решился на смелый шаг и, оставив остров Эльбу, во главе небольшого отряда в 1400 человек вернулся во Францию, чем вызвал колоссальную волну недовольства среди европейских стран, участвовавших в это время в Венском конгрессе. Груши сразу же перешел на его сторону, вернулся в армию и снова возглавил французскую кавалерию. Возвращение Бонапарта вызвало не только недовольство в Европе, но и беспорядки в самой Франции: на юге страны немедленно вспыхнул мятеж роялистов-приверженцев королевской власти. Вот туда-то и был направлен Наполеоном генерал Груши, неоднократно ранее демонстрировавший опытность и мастерство в проведении подобных полицейских операций. И на этот раз он грамотно, оперативно и стремительно подавил восстание. Однако сопротивление на этом не закончилось. Марсель еще держал поднятым белый флаг. Генерал решил избежать ненужного кровопролития и добился победы путем переговоров.
Своими успехами в улаживании конфликта Груши вновь завоевал милость императора. Он был назначен командиром резервного корпуса кавалерии Северной армии, который предназначался для защиты Франции от агрессии и нападения со стороны Пьемонта – Наполеон исполнил наконец-то давнюю просьбу и мечту генерала Груши, предоставив ему командование самостоятельным армейским корпусом. 17 апреля 1815 года Наполеон подписал указ о присвоении Эммануэлю Груши звания маршала Франции, а еще через несколько дней тот снова принял командование французской кавалерией. Наполеону в предстоящей кампании крайне не хватало опытных военачальников, способных руководить большими силами. Поэтому император решил, что называется, «по рангу» поручить новоиспеченному маршалу возглавить крупное соединение (два пехотных и три кавалерийских корпуса). Никакого опыта управления подобными массами у Груши, конечно, не имелось, однако он, как и полагается, принял приказ к исполнению. По поводу этого
