сразу.
— Без выстрела, говорите?.. Активным участникам пощады не будет. Ну да, расстреляют тысяч двадцать или тридцать — цена небольшая. Мы-то с вами — не в счет, мы знали, на что шли. А вот весь цвет русского офицерства вырубят под корень — впрочем, какое вам до этого дело?..
— Хватит меня агитировать, — выцедил Сергеев-Спасский. — Я согласен.
Двадцать юнитских гипертральщиков под прикрытием главных сил Седьмого флота, не встречая сопротивления, неспешно расчищали подступы к Старой Земле. Они пробивали четыре коридора в огромной сфере, состоящей из многих тысяч гипермин. Десятки земных кораблей устанавливали их в течение недели, опустошив все минные склады на планете.
Сухов даже не пытался вывести русские корабли в гиперпространство и вступить в бой. Соотношение сил было один к пяти. Угробить в бессмысленной бойне все боеспособные корабли — не проблема. Куда сложнее удержать экипажи и их командиров от самоубийственной атаки. С криками «ура» военморы готовы бросить свои «лоханки» под огонь главного калибра юнитских линкоров и с гордо поднятой головой испариться при взрыве реакторов…
Военморам погибать запретили, и только один из командиров — старший лейтенант Максим Драчев, что командовал фрегатом «Тикси», нарушив приказ, ринулся в бой. Не выдержал напряжения момента, от отчаяния потерял голову — объяснения его поступку найти можно. Оправдания — нет.
Призывы Сухова прекратить атаку и вернуться в строй командир фрегата пропустил мимо ушей. Быть может, он вовсе отключил связь. Драчев мчал свой «Тикси» в лоб одной из кильватерных колонн юнитов. Экипаж не попытался или не сумел его остановить.
Антипротонный залп с линкора «Триполи» буквально испарил русский корабль. Кончено…
— Славной смерти захотелось?! — ревел кавторанг Сухов по радиоканалу, адресуя свой гнев не старлею Драчеву, который был уже на пути в Чистилище, а всем командирам оставшихся кораблей. — Славы посмертной? Нет ничего славного в самоубийстве! Сдаться врагу гордость не позволяет? Так не сдавайтесь! Но и погибать беспутно не смейте! Сдохнуть без пользы — это не гордость. Это глупость несусветная. А глупость сейчас равна предательству.
— Но, господин кавторанг!.. Петр Иванович! — срывающимся голосом прокричал в ответ командир крейсера «Североморск» капитан третьего ранга Бахарев. — Нет же сил смотреть, как эти гады подбираются шаг за шагом… Мы должны ударить! Сделать хоть что-нибудь!
— Атаковать противника не дозволяю! — рявкнул Сухов, а сам тем временем выслушивал негромкие, но очень вразумительные отчеты о подготовке флотилии брандеров. — Будете терпеть, пока не придет ваше время. И тогда вы получите боевой приказ и пойдете драться за Отчизну. А пока терпите — вы же мужики, офицеры, хрен вас раздери, а не истеричные бабы! Не можешь терпеть — закуси губу до крови, вцепись зубами в кортик — и молчи, черт тебя!.. Конец связи.
Теперь Петр Сухов мог спокойно руководить операцией.
Он держал свой штаб на «Кандалакше». Именно туда стекались все сообщения со Старой Земли, где тысячи специалистов трудились сейчас на пределе человеческих возможностей.
Командующий Второй русской эскадрой торопил людей, ведь резерв времени таял, как сливочное масло на солнцепеке. Юниты неотвратимо надвигались. «Русские печки» не успевали к сроку — хоть ты тресни!
Итак, объект главного удара юнитов — Старая Земля. Молниеносно снять все четыре эскадры Седьмого флота с хаарского фронта и, пока враг не разобрался, не поверил в такую авантюру, перебросить к Земле. Там собрать ударные корабли в кулак и жахнуть со всей силы. А потом столь же быстро вернуть корабли на прежние позиции. Просто как день.
Если разгромить мятежников не удастся, можно под шумок сбросить на Старую Землю Большого Доктора. Ну и плевать, что это наша праматерь — тотальная война все спишет.
К бывшей метрополии объединенного человечества с четырех сторон выходили в кильватерных колоннах крейсера и линкоры — один за другим, как на параде. Это было величественное зрелище. Даже для русского глаза, которому ненавистно все юнитское.
Выходили из гиперпространственного небытия в межзвездную бездну, наполненную понятной и привычной пустотой. В евклидово пространство, где царствуют не законы «новой физики», а элементарный здравый смысл. Выходили, чтобы уничтожить все живое.
Русские корабли по-прежнему висели в околоземном пространстве, не пытаясь атаковать надвигающиеся юнитские эскадры. А вот вокруг Старой Земли началась непонятная суета: сотни маленьких суденышек суетливо выстраивались в самую экономичную геометрическую фигуру — сферу.
А потом стало происходить невозможное. Огромная планета, бело-голубой геоид диаметром более двенадцати тысяч километров, медленно растворялась в черноте космоса. Это было хорошо видно на обзорных экранах и в иллюминаторах боевых кораблей. Старая Земля уходила из нашего мира, из обычного пространства. И в конце концов исчезла из поля зрения людей, радаров, фотоумножителей и телескопов.
Командующий Седьмым флотом Паризьон оцепенело глядел на опустевшее звездное небо. Объект атаки растворился без следа. Он не верил своим глазам — победа уплыла из рук, и ничего было не сделать. Русские в очередной раз сумели улизнуть, перехитрить Адмиралтейство, подставить лично его, адмирала Жан-Пьера Паризьона…
Идея Сухова заключалась в том, чтобы вывести Старую Землю из-под удара. Сделать ее на время невидимой и неслышимой. Даже если каким-то чудом удалось бы перебросить планету через гипер, флот противника тотчас прыгнул в том же направлении и Земля снова очутилась бы под ударом. Отсрочка нападения не превысит получаса. Значит, этот маневр — бессмысленная трата титанических усилий и огромного количества энергии. Нужно было найти принципиально иное решение. Такое, о котором даже помыслить не могли юнитские аналитики. И кавторанг его нашел.
Сначала Петр Сухов провел генеральную репетицию. Он отправился на орбитальную станцию, к ней подошли несколько брандеров, окружили со всех сторон и включили Малых Докторов… Выдавить из нашего мира станцию куда проще, чем целую планету.
Правда, контр-адмирал Выготский был непреклонен и первой в мир иной отправилась морская свинка его адъютанта — искать подопытных крыс или собак было некогда.
Генераторы вырожденного пространства, которые принято называть Большими Докторами, на сей раз были запущены в режиме медленного преобразования. Вместо того чтобы изменить мировые константы так, что сложноорганизованная материя немедленно распадется, они в течение многих часов небольшими порциями производили вырожденное пространство, которое можно капсулировать в Малых Докторах — про запас.
Через двадцать семь минут после своего исчезновения из небытия космическая баржа-автомат возвратилась в подлунный мир. На ее капитанском мостике стоял титанитовый контейнер для переноски животных. Флотские механики проверили судно, военноврачебная комиссия — героическую свинку. Настало время отправляться в никуда Петру Ивановичу Сухову. Вместе с ним убыл адъютант Спиваков, который едва не силком заставил кавторанга взять его с собой.
Разумеется, Сухову не дали бы рисковать жизнью, если бы не помощь влиятельных людей. Церемония отправки была обставлена с суровой торжественностью военного времени. Срочно вызванная Ригертом группа проверенных репортеров засняла с катера, как председатель Имперского Совета, подвергаясь смертельному риску, проверял на себе самом безопасность предстоящей операции. Полковник решил, что этот репортаж сильно укрепит авторитет лично Петра Сухова и всего Имперского Совета.
Связи с исчезнувшей орбитальной станцией не было. Репортеры терпеливо дожидались возвращения кавторанга. И дождались… Сухов и Спиваков вернулись в наш мир через два с половиной часа — целые и невредимые.
После съемок репортеров сытно накормили и напоили, а потом взяли под усиленную охрану. До последней минуты их не отпускали на Землю, чтобы избежать утечки информации.
Тем временем на Старой Земле вовсю кипела работа. Десятки термоядерных станций работали на
