изображение дьявола и ничего не обнаружили. И портрет Христа с терновым венцом на голове вместе с другими ритуальными предметами переправили в Ватикан.
Джонас Старр сунул револьвер в кобуру.
— Ничего, мы положим конец всем этим оккультным фокусам, обещаю! Эту картину увидят только те люди, которые истинно любят Бога!
— Но ведь и тамплиеры с этого начинали.
— Да… но мы не тамплиеры! — Старр поднялся и протянул ему руку в знак извинения. — Не обижайся на меня, сынок. Иногда приходится проявить грубость.
— Вы по-прежнему хотите купить портрет?
— У нас назначена встреча с Роландом. Завтра утром, в банке, — ответил Старр. Он опустил руку, поскольку Итан отказался ответить на рукопожатие. — С учетом того, что сообщил нам он, а потом ты… Да, сделка состоится.
Итан кивнул и направился к двери.
— Еще один момент, доктор Старр. — Он остановился и обернулся к старику. — Не воображайте, что сможете снова тыкать мне в лицо своей пушкой. Не получится.
Джонас Старр сдержанно улыбнулся, не сводя пристального взгляда с Итана.
— Я это учту, мистер Бранд. Непременно.
Мэллой позвонил Гвен в воскресенье вечером — в Нью-Йорке в это время был еще день. Она рисовала автопортрет, но думает, что ему не понравится. Слишком абстрактный. Они оживленно обсуждали картину, затем Гвен спросила о Цюрихе и о том, виделся ли он со старыми подружками. Мэллой вдруг почувствовал сильное искушение упомянуть графиню, но сдержался и сказал, что не виделся ни с кем, кроме седовласых банкиров.
Весь понедельник он провел, нанося визиты старым друзьям: расспрашивал о делах, проверял готовность возобновить контакты. Попробовал позвонить Гвен поздно вечером, но не застал ее. В Нью- Йорке в это время был разгар дня, и у нее имелась тысяча причин, чтобы отключить мобильник. И тем не менее он беспокоился о ней.
Вечером, уже после одиннадцати, он встретился в пабе «Джеймс Джойс» с Маркусом Штайнером, который рассказал о визите Николь Норт в Швейцарию. Полицейский его не разочаровал.
— Вчера прилетела доктор Норт в сопровождении мужчины по имени Джонас Старр.
Мэллой задумчиво кивнул. Археолога он не ждал, но и появление его особенно не удивило. Старр считался настоящим экспертом, его опыт и знания могли пригодиться.
— Зарегистрировались в «Савое», вчера вечером к ним приходил один посетитель. Владелец местного книжного магазина Итан Бранд.
— Из «Бранд букс»?
Маркус кивнул, отпил глоток пива.
— Магазин существует вот уже несколько лет. По Бранду все чисто, не привлекался.
— Я его знаю. Время от времени заскакивал к нему. Умный парень. Слегка помешан на Средневековье. Он как-то рассказывал, что учился в церковном колледже при Нотр-Дам. Собирался стать священником, но потом увлекся женщинами.
— Он провел с Норт и Старром примерно минут двадцать, затем побродил по городу, пропустил четыре рюмочки «Джонни Уокера» и отправился домой. Продолжить наблюдение?
— Да нет, наверное. Просто любопытно знать, что за дела у него с моими клиентами.
— Тут ничем не могу помочь. Но сегодня утром твои клиенты пошли в банк; там их уже ждал Роланд Уиллер. Через сорок минут Старр и Норт поймали такси и поехали в университет. Примерно во время ланча.
— И чем они занимались в университете?
— Мне и самому было любопытно знать. Мои люди проследили за ними и выяснили, что они встречались с директором лаборатории по радиоуглеродному анализу.
— Ага. Хотят определить возраст доски.
— Я забежал туда чуть позже, показал бляху. Директор сообщил, что они принесли на анализ крохотный кусочек дерева, размером с ноготок. Попросили проверить. Процесс не занял много времени, хотя за более умеренную плату результатов приходится дожидаться четыре месяца, а то и полгода.
— Так тебе известен возраст?
— С погрешностью плюс-минус сорок лет. Дерево, из которого выточена доска, срубили где-то в середине первого века.
Мэллой удивленно уставился на друга.
— Первый век, Томас.
— А мне говорили, что двенадцатый.
— Значит, лгали.
— Портрет Христа первого века… Насколько понимаю, таких совсем немного.
Теперь цена перестала казаться завышенной.
Маркус улыбнулся.
— Хасан мог бы найти для нас покупателей в России… за десять, пятнадцать, двадцать миллионов? Как знать? — Хасан Барзани был криминальным авторитетом, карьере которого оба посвятили много времени и сил. — Ну а потом, сам знаешь. Несчастный случай, и вещь бесследно исчезает!
— Помню, несколько лет назад ты прочел мне целую лекцию о швейцарских наемниках. Предоставляя свои услуги, они никогда не выходили за пределы заранее установленной цены. А перекупить их было просто невозможно.
— Да, и это служило предметом национальной гордости на протяжении пяти веков, Томас. Конечно, мы старались продать себя тому, кто даст больше, но и сами платили высокую цену. Нет ни единого примера в хрониках европейской истории, когда швейцарский наемник предал бы своего хозяина. Думаю, все дело в ДНК, так уж мы устроены.
— Тогда ты согласен стать первым исключением из правила?
— Томас! Никогда на такое не пойду. Это ты можешь аннулировать сделку с этими людьми. Ты вообще можешь делать все, что захочешь. Ты американец. У вас нет традиций! А я… я всего лишь нанят тебе в помощники. Скажи, что нужно, и я обо всем позабочусь. Хочешь, чтобы картина исчезла в России, так и будет! Хочешь доставить ее в Нью-Йорк, будь уверен, она туда попадет.
— Украсть портрет Христа — это все равно что обчистить церковь.
Маркус равнодушно пожал плечами.
— И такое порой случается.
— Но не в этот раз.
— В молодости ты провел слишком много времени в Швейцарии. Думал, из тебя уже все выветрилось, — заметил Маркус.
Похоже, он был несколько разочарован.
— На завтра все готово?
— Двое моих людей разместятся по ту сторону реки, на крыше. Если у входа в банк случится что-то непредвиденное, они этим займутся, не связываясь со мной.
— Резиновые пули?
Маркус кивнул.
— Самые подходящие боеприпасы для группы поддержки.
— Мне нужен один человек в поезде, для сопровождения. И бронежилет.
Похоже, Маркуса несколько удивили эти изменения в плане, но он ничего не сказал.
Есть у меня человек на примете, но его услуги недешевы.
— Но они того стоят?
— Будем надеяться, мы этого так и не узнаем.
Мэллой передал ему под столом еще одну пачку денег.
Маркус взял их, не пересчитывая.
— Жилет тебе занесут в гостиницу, прямо перед выходом в банк. Что еще?
