обернувшись к Анюте, прикрикнула: – Давай вставай, подружка, и собирайся, мне надо в «Барвиху». И запомни, девочка моя, если ты чтото где-то сболтнешь или тем более изобразишь в очередной своей книженции, тебе же плохо будет. И еще запомни... – Будто разгадав потаенные мысли «подружки», Марина неожиданно грубо добавила: – Я все равно мужиков больше люблю!
Анюта опешила. Еще минуту назад ей казалось, что жизнь прекрасна и удивительна. А тут Марина цинично и жестоко, словно обдав ее ледяной водой, вернула к реальности.
– Это что, у тебя шоковой терапией называется, да? – придя немного в себя после обидных слов, спросила она. – Я ведь ночью к тебе за помощью прибежала. Худо мне было, невыносимо худо.
– Так это всем бабам на Рублевке сейчас плохо. Думаешь, я с Семой от хорошего самочувствия в постели оказалась?! Да никогда в жизни...
Анюта брела к дому вся в слезах. Она с грустью думала о том, что ждет ее впереди.
Опять Семочка со своими понуканиями! Опять Басмач со своим лаем! Опять Михей со своим отвратительным перегаром! Опять ненавистный дом со своей бессмысленной роскошью! И это жизнь? Писательнице вновь захотелось острых ощущений. Бедняжка не понимала, что с ней творится.Уральский мачо
В какой-то момент своего нечаянного заточения уральский молодец Даниил Демидов решил для себя: будь что будет. В отличие от своего звездного окружения из числа известных всей стране людей, он не мог себе позволить отойти от дел. Его скромная, но весьма эффективно действующая империя целиком и полностью зависела непосредственно от самого Демидова. Словом, его нынешнему положению ни с какой стороны невозможно было позавидовать. Хотя все же один такой все же нашелся.
– Завидую я тебе, сынок, – с искренней нежностью заглядывая в глаза Демидову, задумчиво говорил ему старый вояка. – Да плюнь ты, не переживай. Все равно наш карантин рано или поздно закончится. И ты вновь обретешь... Как бы точнее выразиться? Обретешь чувство полета. И снова у тебя будет все впереди. А у меня, старика, что при карантине, что без него впереди уже ничего не предвидится. Разве что на свадьбе правнучки погуляю. Салатика поедим с горошком. Вот и все мечты.
Они сидели за дубовым столиком в ресторане «Царская охота», который был практически стерильно пуст. Карты вин и блюд по причине отсутствия какого-либо завоза продуктов катастрофически тощали буквально на глазах.
– Послушать вас, Петр Никодимыч, мне надо до потолка прыгать – ах какой я счастливый! Только захотел пуститься во все тяжкие, загулять по-нашему, по-уральски, как окончательно выяснилось, что карточки не работают. Наличности никакой. Дел тоже нет. Вот на ваши деньги да Александра Павловича гуляю. Стыд-то какой. А не гулять тоже не могу.
В ресторан они заявились сразу после визита к коменданту зоны Гулькину. Тот принял их с распростертыми объятиями. Однако выслушав просьбу Демидова – посодействовать выбраться из зоны бедствия, комендант сначала икнул, а потом, мрачно набычившись, наотрез отказался что-либо сделать для владельца какого-то ЗАО «Медная гора».
Ордынский попытался тактично разъяснить Гулькину функции коменданта, поскольку имел в этом деле определенный опыт. Однако все было бесполезно.
Покинув ни с чем кабинет коменданта, раздосадованный Демидов неожиданно обратил внимание на очаровательную секретаршу коменданта. «Хороша Маша, да не наша», – подумал он и скорее инстинктивно, чем осознанно, произнес:
– Что вы сегодня вечером делаете, девушка?
Он заметил, как Ордынский недовольно покачал головой, но не понял почему.
– Во- первых, я давно уже не девушка, – достаточно решительно и без жеманства сообщила секретарша. – Вовторых, меня зовут Лида. И в-третьих, сегодня вечером...
– Мы здесь по делу, молодой человек, – резко вмешался в разговор Ордынский. – Или вы забыли, что вам надо в этот свой Уральск?!
– На Урал, – миролюбиво поправил генерала Демидов, не понимая, чего тот взбеленился.
Тем временем Лида успела что-то написать на маленьком розовом листке и незаметно сунула его в руку Демидову.
– Заходите к нам еще. – Ее улыбка по-прежнему была очаровательной и манящей.
– Как-то странно вы себя повели, Петр Никодимыч.
– А как я себя должен был вести? Мне, старому дураку, показалось, что тебе давеча понравилась моя внучка.
...Вкусив граммов семьсот водки, Демидов и Ордынский вели непринужденную беседу в «Царской охоте». После принятого на грудь старик тараторил, не умолкая. Его осведомленность о жизни Рублевки и ее обитателей поражала Демидова. Хотя с другой стороны, это было и понятно: что же мог еще делать одинокий старик целыми днями, как не развлекать себя сбором интересной, а порой интригующей информации о всемогущих соседях?
– Вот взять хотя бы нашего сталелитейщика Стрельцова. О, это еще тот профессионал, металлург, ученый, видите ли... Талантливый человек во всех отношениях. Скажу я вам, Даниил, что он еще ко всему страстный охотник, отличный стрелок. Ходят достоверные слухи, что в своем поместье он соорудил стрельбище. Соревнуется сам с собой. Однако стрельба – она не может быть спортом, потому как это профессия, вернее, часть военной профессии.
Демидов терпеливо слушал старика, не понимая, к чему он клонит. Не свихнулся ли он? Или это воздействие метеорита, о котором что-то говорили на юбилее деда Иосифа?
– Это, конечно, хорошо. Но охотой миллиардов не срубишь, – внезапно взорвался Демидов. – Чтобы заработать столько, сколько имеет этот ваш профессионал Стрельцов, в сибирской тайге надо перебить всех пушных зверьков, а в Якутии добыть все алмазы. Да еще умудриться все это выгодно продать!
– Видите ли, Даниил Никитич, у меня на этот счет есть свое особое мнение, – заметил Ордынский. – Олигархи такие же люди, как и все, но с обостренным чувством жадности. По моральным принципам жадность, конечно, есть порок. Однако жадность, как и все на свете, несет в себе свою же противоположность – позитивную сущность, так сказать. Не будь таких экземпляров, как полюбившийся вам Духон или пока незнакомый вам Стрельцов, да и другие обитатели нашей округи, сотни тысяч людей остались бы без работы, а следовательно, и без средств существования. Вы когда- нибудь задумывались об этом?
– Я тоже вот остался без денег, – снова попытался оседлать своего любимого конька Демидов. – Кого мне благодарить? И где же все-таки справедливость? Жадным и нахрапистым достаются все блага, а что же остается простым людям? Одним – черная икорочка на белой булочке, а другим – корки черного хлеба, да?.. – все больше распаляясь, доказывал свое Демидов. Он уже и сам начинал удивляться агрессивности своего тона. К тому же Даниил все явственнее ощущал, как захмелел.
– Поживешь с мое – не то еще постигнешь, – задумчиво произнес Ордынский. – Но зачем? Ну скажи мне, к примеру, Даниил Никитич, на кой хрен я прожил девяносто один год? Молчишь? Тот-то и оно.... А я постиг великую истину: нас никто и никогда не спрашивает, чего мы хотим или не хотим! Мы все ходим по ниточке, которую держит всемогущий Создатель. Вот так я, советский боевой генерал, стал верующим человеком. Нет, не таким верующим, что ходят по церквам, бьют челом об пол, неистово молятся и целуют руки лицемерным попам и всякое такое... Я нашел бога в себе. Познай себя – вот высшая истина! – Неожиданно генерал, извинившись, поднялся с места и поспешно направился в туалет.
Демидов заказал еще водки. И тут вспомнил про розовый листочек, который незаметно подсунула ему в комендантской приемной секретарша. На нем легким женским почерком было написано всего несколько слов: «Гостиница „Бессонные ночи“, номер 17, тел. 233–225. Лидия».
Прочитав записку, Демидов спрятал ее в нагрудный карманчик пиджака. В этот момент самодовольно и пьяно подумал: «Понравился, стало быть, красавице!» Демидов прослезился от жалости к самому себе. Его стали одолевать сомнения не только по поводу предстоящего свидания с Лидочкой. Ордынский вернулся внезапно.
– Ну, все! Нам пора, Петр Никодимыч.
Уже сидя в машине, генерала словно ядром по голове бабахнуло.
– Ты, Данилка, часом, не знаешь, как он кордоны проходит? Ведь он аж за Николиной Горой вроде обитает?
– Вы о чем? Вы, похоже, бредите?
– Ты, милый, зарубку в памяти пока сделай, а потом мне напомнишь... – Откинувшись на сиденье, генерал заснул.
В этот мартовский день, пожалуй, впервые за последние месяцы выглянуло солнце и, как ни странно, даже слегка подтопило гигантские сугробы на месте, где обычно парковались машины. Не успел Даниил подумать об этом, как почти вплотную к его машине подкатил серебристый джип, из которого легко выскочил Александр Духон. В знак приветствия он помахал рукой Даниилу.
– Уральским олигархам физкульт-привет. Что вы в этой помойке потеряли, господин Демидов? – с места в карьер спросил он.
– Здравствуйте, рад вас видеть. Вот пообедали мы с Петром Никодимычем, – ответил Даниил, показывая на свою машину, где на переднем сиденье мирно похрапывал генерал.
– Тогда все понятно! – коротко бросил Духон и направился к несуразному зданию, на фасаде которого красовалась вывеска «Беседка». Даниил не мог тогда знать, что там была назначена сходка избранных рублевских олигархов.
Оглядевшись, Даниил заметил, что поодаль, на противоположной стороне площади, рядом с аптекой стоит пятнистый крытый фургон, на крыше которого вращается странного вида медный шар.
– Что это за хреновина? – вслух спросил сам себя Даниил.
– Говорили, дезактиватор! – очнувшись от сна, пьяным голосом загадочно ответил Ордынский. – Только чего он тут
