вулкана» она сменила тактику и перешла к ласкам. Демидов, конечно, заглядывал в «Камасутру», но то, что проделывала в эту ночь Лидочка, не могли представить даже авторы этого учебника любви. Его приятно удивило, что он готов ко всему.
«В любви я Эйнштейн», – неожиданно он вспомнил когда-то давно понравившуюся фразу уличной проститутки из фильма «Семнадцать мгновений весны» и засмеялся.
– Чему ты смеешься, милый? – насторожившись, спросила Лидочка.
Он с удовольствием объяснил. Женщина тоже весело засмеялась.
– Скажи, Лидочка, ты замужем?
– Даниил! – укоризненно вскинула брови Лидочка, – После того, что было, как-то даже неприлично спрашивать про это. Ну разумеется. Муж у меня конструктор в секретном КБ. Он хороший и милый человек. А что?
– Да нет, я просто подумал...
– Что совесть гложет? А как насчет твоей милой женушки, а? – хитро прищурив глазки, спросила Лидочка. – Да не мучай ты себя. Это жизнь. Против зова природы моральные принципы бессильны, понял?!
– У меня, кстати, нет, как ты выразилась, женушки. И никогда не было.
– Тогда тем более! – совсем по-детски воскликнула Лидочка, целуя при этом Даниила в губы.
– Скажи, как ты в спецслужбы-то попала?
– А с чего ты взял, что я там работаю? Или синица на хвосте принесла?
– Сам догадался. Гулькин, твой директор, явно из этих. А ты по определению не можешь быть из других.
– Умница. Голова у тебя работает хорошо. А в спецслужбу я пришла по призванию.
– Призвание твое, как я убедился, совсем в другом месте, дорогая, – съязвил Даниил, целуя ее ниже пупка.
– Ну хватит, – сделала вид, что обиделась, Лидочка, и мгновенно из страстной любовницы превратилась в секретаршу коменданта Гулькина. – Призвание – это от ума, а то, что ты имеешь в виду – это природа. Понятно, глупенький?
– Этому тебя в спецшколе обучили?
– Искусству любви ни в одной спецшколе мира обучить не смогут. Как нам ни хорошо, дорогой, пора вставать. То есть тебе вставать, а мне спать. С утра на службу.
– Что, Гулькин будет ждать?
– Да если бы он! Мне на связь с Москвой в восемь утра надо выходить, – тяжело вздохнув, ответила Лидочка и тут же приложила палец к губам.
– Значит, телефонная связь с Москвой все же есть?
– Ну конечно же есть. Но только у меня. Ради бога, умоляю, Даниил, не проболтайся никому. Мне ведь голову оторвут! Зачем я вообще тебе доверилась?
– А если это любовь, дорогая? Разве она не сильнее твоей присяги?
– Не сильнее, дорогой. Я ведь капитан.
...В вестибюле Демидов столкнулся с Чигориным. Тот о чем-то беседовал с портье. Первым поползновением было пройти мимо незамеченным. Но Чигорин уже заметил его.
– Ба, Даниил Никитич! Какими судьбами? Хотя чего я спрашиваю? – Чигорин заговорщицки подмигнул Даниилу. – Тут у меня был такой милый серенький мышоныш. Античное приключение. – Чигорин гулко рассмеялся.
– Дела как у всех. Надеюсь, скоро увидимся. На собрании, например, – перевел тему разговора Демидов и поспешил к выходу.
На душе остался неприятный осадок, словно его застали на месте преступления. Эдакий шкодливый мартовский кот. Выйдя на улицу, Демидов обернулся. Вывеска гостиницы «Бессонные ночи» все еще горела, но никого в столь ранний час уже не звала. «Хорошее название придумали, черти! Символичное! Разве здесь заснешь? – думал он, направляясь к машине. – А мое „античное приключение“ оказалось еще и полезным. Выяснил, что имеется прямая телефонная связь с Москвой. Что секретарша Гулькина здесь, по сути дела, резидент от Лубянки, а Гулькин так – крыша».
Стоп! Но зачем Лидочке понадобилось сообщать ему об этом? Проговорилась случайно? Вряд ли. Уж слишком опытная. Может, провоцирует, втирается в доверие? Или действительно хочет как-то помочь?
Демидову очень хотелось верить в последнее.
Даешь свободу!
Ресторан «Беседка» был закрыт на спецобслуживание, о чем свидетельствовала скромная табличка на входе. Тем не менее Демидов уверенно толкнул дверь и оказался в мрачном и достаточно запущенном помещении.
Поначалу им двигало элементарное любопытство. Как-никак знаменитая «Беседка»! Он с удивлением оглядывал более чем скромный интерьер. Небольших размеров зал с десятком столиков действительно напоминал веранду старой типовой дачи советских времен. Убогое убранство, ностальгического типа скатерти и приборы на небольших столиках.
Зал был почти пуст. В дальнем углу сидели несколько мужчин, которых без какой-либо натяжки знала вся страна, и о чем-то оживленно беседовали. На столе перед ними стояли зеленоватые бутылочки с минеральной водой и маленькие кофейные чашки.
Пока Даниил озирался по сторонам, двери снова открылись и мимо него в зал проскочил небольшого роста тщедушный мужчина в очках. Он решительно направился в дальний угол зала. Но стоило Даниилу последовать за ним, как проход преградили сразу три охранника.
– Вам куда, молодой человек?
– Туда.
Даниил уверенно двинулся мимо на какое-то мгновение растерявшейся охраны. Услышав заваруху у входа, сидящие за столом посетители как по команде обернулись.
– Оставьте в покое этого господина, – первым отреагировал Духон. – Прошу к нашему шалашу, господин Демидов!
Даниила пропустили, и он присоединился к компании.
– Это крупный предприниматель с Урала, Демидов Даниил Никитич. Прошу простить, что без согласования пригласил его на «Веранду», – объяснил Духон соседям по столу. – Занимается уральскими самоцветами.
В ответ последовали едва заметные кивки. Ни один из сидящих за столом мужчин не назвал свое имя. Впрочем, особой нужды в этом не было. За столом воцарилось неловкое молчание. Собеседники, переглядываясь, не произносили ни слова. Духон мгновенно уловил причину этого – присутствие чужого. Александр Павлович встал и сказал:
– С вашего позволения, господа, мы на время перейдем к другому столику.
– Да ради бога! – с готовностью ответил за всех обросший трехдневной щетиной лысоватый шатен с хитрыми глазками. – Но, Александр Павлович, нам очень важно знать ваше мнение...
– Вы тут пока пошепчитесь, а потом и нас введете в курс. Я же сказал, что согласен на действия, – ответил Духон, подмигнув Даниилу.
Пересев за столик у окна, они заказали кофе.
– Вы наблюдаете уникальное событие, Даниил Никитич, – почти шепотом произнес Духон. – Для того чтобы собрать их вместе за одним столом, видимо, действительно должна была произойти экологическая катастрофа. Они же терпеть друг друга не могут, в том числе и меня, разумеется.
– Я не совсем понимаю, Александр Павлович, что вы имеете в виду? – спросил растерянный Демидов.
– Все эти ребята в джинсах – самые натуральные миллиардеры. Элита российского бизнеса. Вот смотрите, если не признали. Этот, с остатками каштановых волос, сталелитейщик Стрельцов. Ну, Василия Анатольевича Никелева вы, надеюсь, узнали. Бывший члена правительства.
– А это кто, с ним по-соседству? – поинтересовался Демидов о мужчине, который чуть не сбил его у входа.
– Это банкир Эдуард Тельцовский. Жалко, что нет Марка Львова, его партнера и шефа. Заболел, говорят, – как-то не очень уверенно добавил Духон. – А с ним рядом, в очках, с бледным морщинистым лицом, московский воротила Солдатенков Евгений Евгеньевич. Он ко всему еще в московском правительстве служит «кошельком» мэра. Еще один персонаж – Александр Михайлович Удачин. Из тех, разумеется, кто пришел на наши посиделки. Тоже из цеха литейщиков. Далеко пойдет.
Духон закурил сигарету.
– И о чем вы собираетесь толковать? Или так, только водичку потягиваете?
– Ну, ясно дело. Карантин. Правда, большинство из нашей гоп-компании не верит в чьи-то козни. Хотя все считают, что метеорит упал неслучайно. Иначе чем объяснить, что в зоне бедствия всех чиновников и депутатов как корова языком слизнула. Конечно, все это не случайно. Ну, и я уже здесь добавил ложку дегтя. Попросил послушать доктора Табачникова про психотронное воздействие. Он с минуты на минуту явится. – Он замолчал, так как у соседей разговор уже сбивался на крик.
– Да как вы не понимаете, что это запланированная акция?! – в полный голос шумел Тельцовский, то и дело протирая очки салфеткой. – Это ничего ж не значит, что первая весточка прилетела именно к Львову. И потом, я подозреваю, что некоторых из здесь присутствующих тоже хотят доить как дойную корову. Только не признаются пока.
– Кто же мог запустить подобное послание? – спросил кто-то за столом.
– Да как кто? – возмутился Тельцовский. – По почерку видно, кто это сделал! Или Лубянка, или окончательно оборзевшие ребятки «из-за Стенки».
– А что, если все-таки криминал воспользовался ситуацией? И принялся за прежние штучки, – попытался возразить ухоженный Удачин. Он с неудовольствием вспомнил те времена, когда его нещадно потрошили еще областные рэкетиры.
– Какие, к черту, рэкетиры?! Ни одна криминальная группировка не станет сегодня действовать столь нагло. Да еще против всех нас вместе взятых! – искренне возмутился маленький Стрельцов.
– Ну, насчет группировок вам, конечно, лучше знать, – съязвил Никелев. – Порой так и хочется спросить – вы за красных или за белых?
Демидов многозначительно взглянул на Духона. Мол, не пора ли вмешаться?
– Господа, есть предложение. Давайте все-таки решать проблемы по мере их поступления, – пересел к олигархам Духон. – Лично меня как пенсионера прежде всего сейчас волнует состояние собственного здоровья. Василий Анатольевич? Эдуард? Ты чего влез со своим письмом? Неужели ни у кого
