оборонять лагерь, и тогда люди Бориса приняли первый бой с противником, который произошел в день св. Фомы в 1604 году. Но так как у Басманова было недостаточно сил, то он должен был вновь вернуться в город, ибо русские, которые были на другой стороне в сражении, не хотели первыми выступать против врага, за исключением иноземцев, которых было не более 600 человек. В этом сражении сильно пострадал старший воевода князь Федор Иванович Шуйский, он упал с лошади, и Гришка сильно потрепал бы русским шкуру, если бы иностранцы не проявили мужества, а Басманов не вернулся бы в крепость. Там было 2000 русских и 70 иностранцев, и после того, как их воевода пострадал, они ушли назад в свой лагерь, и там тихо отсиживались четырнадцать дней, пока их военачальник не исцелился.
Здесь должен я вспомнить и второго боярина, которого Борис послал к войскам, и рассказать, как он вел себя. Его звали князь Василий Михайлович Мосальский. Борис послал с ним 25 000 рублей для своего войска. Но он не нашел дороги к людям Бориса и попал к Гришке: там он был превосходно принят, они встретили его с дудками и барабанами с большим почетом, и он стал Тришкиным маршал-ком (военачальником). Деньги, которые он вез с собой, Гришка роздал своим казакам. Поляки же не получили ничего, поэтому они отказались служить и не хотели сделать ни одного выстрела до тех пор, пока не получат денег. Поэтому воеводы острожский и Вишневецкий, бывшие при Гришке, должны были отправиться в Польшу, чтобы добыть побольше людей и денег, что они и сделали, и привели с собой 2000 поляков. После того как они были так обижены, Гришка больше не осмеливался оставаться здесь, тем более что увидел, что крепость он взять не сможет, и тогда он отправился к другому городу, который он и захватил.
Когда военачальники Бориса узнали об этом, они выступили за ним и остановились в трех милях от того места, где Гришка разбил свой лагерь. Но так как они не знали, сколько войска у Гришки и какова обстановка в лагере, они не осмеливались подойти ближе, а тоже расположились лагерем. И так как это место было плодородно и изобиловало травой и съестными припасами, то свыше 7000 человек войска начали его грабить и опустошать. Но когда они отошли на милю от лагеря, то встретили четыре польских отряда, которые заставили их не грабить и опустошать, а делать нечто иное. При этом поляки убили 4000 человек. Те, которым удалось избежать этой участи, бежали сломя голову в великом страхе в свой лагерь, напугав всех, кто там был, так что на следующий день они окружили себя толстым слоем валежника. Но на третий день они вновь обрели мужество. Они отобрали 12 000 добровольцев из лучших и храбрейших воинов, которые должны были узнать, где находятся враги. И когда они обнаружили их и враги увидели русских, они не замедлили напасть на них и вступить с ними в бой, который продолжался несколько часов. А когда наступила ночь, они разошлись, и каждый направился своим путем. Поляки убили в этой схватке две тысячи русских и 1000 захватили в плен. Русские захватили всего одного пленного и были этим довольны, полагая, что им выпала большая удача захватить пленника. Когда они вернулись в лагерь и привели бедного пленника к начальникам, он был допрошен. А он был пьяница, попросил дать ему вина и пива и тогда обещал сообщить все сведения, в противном же случае отказался. За это начальники рассердились на него и приказали пытать, от чего он и умер. А так как они не получили от него никаких сведений, то раздели его донага и повесили на сосне. Но начальники были озабочены тем, что не получили никаких сведений от пленного, и не знали, что им делать, идти вперед или возвращаться назад. Тогда они все-таки решились на последнее, объявив тревогу, что завтра они должны быть готовы во всеоружии выступить против врага. Когда наступило утро, каждый вооружился, и к полудню они вышли из леса на равнину. Но Гришка недолго медлил, а сразу пошел в наступление и насел на русских со всем своим войском так, что они стали отступать к лагерю. Иноземцы, бывшие при этом, атаковали на равнине Гришкину полевую артиллерию и выбили ее оттуда. Когда русские увидели это, они воодушевились и пришли на помощь иноземцам и так храбро ударили вместе с ними по Тришкиным людям, что те бежали и Гришка проиграл сражение. Русские победили благодаря предусмотрительности и мужеству иноземцев. Иноземцы тогда же захватили бы и Гришку в плен и погнали бы врага дальше, если бы начальники, заметив это, не послали за ними, запретив им преследовать врага. В этой битве, происшедшей 20 января 1605 года, Гришка потерял 8000 солдат, войсковые литавры и всю свою полевую артиллерию. Борис потерял 5000 русских и 25 иноземцев.
Теперь, когда Гришка был разбит, он отступил к Путивлю, где у него был прекрасный дворец, и написал в Польшу, прося помощи. Люди Бориса подошли к городу Рыльску, которым владел Гришка, но так как у них было мало порядка, они не смогли ничего сделать и с позором ушли оттуда. Среди них не было единства: одни хотели на север, другие — па запад, одни хотели домой, другие — сражаться. Из-за этого Борис сильно разгневался и написал им, что если они не хотят впасть в великую немилость, то не должны расходиться по домам до тех пор, пока не прогонят врагов из страны и не возвратят всех владений. Когда войска Бориса подошли к крепости Кромы, там было 6000 донских казаков во главе с их начальником Кор ел ой. Там они стояли шесть недель, все время перестреливаясь с врагами, так что ни один день не обходился без многих жертв. У русских не было порядка, и у них чесались уши от желания получить нового повелителя. Они не хотели ничем поступиться для дела. Иноземцы подожгли крепость и штурмовали ее, чтобы войти в город. Когда русские начальники увидели это, они побежали к ним и вернули их назад, сказав, что великий князь приказал не штурмовать крепость, а взять ее измором, чтобы сохранить своих людей.
Пока они действовали столь опрометчиво и ничего не делали, в Москве умер великий князь Борис Годунов. Некоторые считали, что он покончил с собой с горя и досады из-за лжи и неверности, которые обнаружил в своих военачальниках и многих подданных, а также от того, что не смог получить никакой помощи от союзников — римского императора и датского короля. Другие же считали, что он был отравлен. А как это было на самом деле, я не знаю, мне об этом ничего не известно, одно лишь совершенно верно, что он умер внезапно.
После смерти Бориса в Москве присягнули и поклялись в верности его сыну Федору Борисовичу. Затем послали гонца в лагерь объявить войскам, что они должны сделать то же самое: принести присягу молодому государю и доказать ему свою верность и покорность. Но так как между их военачальниками не было согласия, перессорились между собой и солдаты. Те, кто хорошо относился к Борису, присягнули его сыну, другие отошли от них и устроили в лагере бунт, послали ночью к врагам-казакам, которые находились в городе, порох и свинец и сказали, что хотят быть с ними заодно, а чтобы им можно было это сделать, пусть они нападут на тех воинских людей, у которых была артиллерия и которые размещались по левую сторону от крепости, ибо там были самые ярые противники Гришки. Казаки сделали так, как их научили, и, посоветовавшись между собой, напали всеми силами, и тогда в лагере возникла смута, одни бежали туда, другие — сюда. Те, которые кричали «Дмитрий», вставали на одну сторону, а те, которые кричали «Федор»,— на другую, нападая друг на друга, и когда они ослабели, казаки вместе с предателями набросились на них (а всего их было полторы сотни из целой тысячи) и* выбили их из лагеря, захватили некоторых воевод в плен, среди которых был Иван Иванович Годунов и Михаил Глебович Салтыков, воевода и наместник нотебургский, и жестоко терзали их.
После того как Гришкин отряд таким способом увеличился, многие знатные бояре склонились к нему и послали князя Ивана Ивановича Голицына к Гришке, покорнейше умоляя, чтобы он простил их за то, что они выступали против него, ибо они были обмануты. Но после того, как они узнали правду, припадая к его ногам, они просят милости и хотят доказать ему свою преданность и, если он согласен на их предложение, они окажут ему содействие в овладении отцовским наследством, помогут отобрать престол у врагов, рискуя жизнью и имениями. Когда Гришка получил это радостное известие, он не медлил, а привел в готовность людей и сразу двинул их к городу Орлу, где отступники ожидали его прибытия, а затем двинулся в глубь страны, не встречая никакого сопротивления. Теперь он был отважен, т. к. имел достаточно войск и ему не грозила никакая опасность. Куда он ни приходил, все вставали на его сторону. Но когда на тридцатый день он подошел к Москве, то выжидал восемь дней, чтобы узнать, что предпримут сторонники Годунова, и написал к народу в Москве, что он подлинный наследник престола и поэтому они должны доказать ему свою верность и покорность, которые являли его отцу, схватив его злейших врагов Годуновых. Но москвичи не решились это сделать, а пошли к князю Василию Ивановичу Шуйскому, ныне правящему великому князю, попросив его не скрывать от них правду, а сказать, на самом ли деле он приказал похоронить Дмитрия, сына Ивана Васильевича, который, как говорят, был убит в Угличе. И он ответил, что Дмитрий избежал козней Бориса Годунова, а вместо него был убит сын священника, он же и был похоронен. А Дмитрий жив и ждет, когда придет его время.
