— Вы говорите по-немецки? — спросил Бравин, рассматривая фотографию в паспорте.
На фотографии иностранец был с бородой и в очках, а в жизни без бороды и без очков.
— Я проиграл пари, — заговорил по-немецки иностранец. — И пришлось мою роскошную бороду сбрить. Это ужасно! Я отращивал ее целый год! А очки я разбил. Это катастрофа! — он вынул из кармана очки с треснутым стеклом и надел.
— Все в порядке.
— Счастливого пути, — Грузинцев передал паспорт иностранцу и козырнул.
— Большое спасибо! — Иностранец выбежал на крыльцо и закричал: — Марта! Марта, меня не арестовали!..
Пограничники, улыбаясь, смотрели ему вслед. Неожиданно Бравин спросил:
— Трофимов, он, — Бравин кивнул в сторону площадки, на которой разворачивался «фольксваген», — близорукий или дальнозоркий?
— А это имеет значение, Олег Сергеевич?
— Как давно он сбрил бороду?
— Как давно? — Трофимов потер подбородок.
— Плохо. Идите. — Бравин повернулся к Грузинцеву, подождал, пока пограничник отошел, и сухо сказал: — Я вас накажу, прапорщик.
— Товарищ капитан...
— Отставить, — Бравин говорил тихо, по очень жестко. — Вы год работаете с человеком. Год! Вы пограничник! Вы должны быть психологом. Найдите ключ к человеку. Он не хочет, а вы заставьте его думать и работать как следует.
— Есть люди, к которым не стоит подбирать ключей, — Грузинцев взглянул на Бравина многозначительно.
Бравин медлил с ответом, пытаясь понять, что Грузинцев имел в виду.
— Не каждый мужчина имеет право служить на границе, Олег Сергеевич, не каждая женщина имеет право быть женой, матерью.
— Я с тобой не согласен.
— Знаю, однако я в своей правоте убежден, существуют профессии, которые требуют определенной человеческой надежности. Извините, Олег Сергеевич! — Грузинцев вытянулся. — Могу быть свободен?
Бравин отпустил прапорщика, посмотрел ему вслед, затем перевел взгляд на стоянку машин, где была и машина Юганова.
Наступил последний день, рано утром Наташа в центре комнаты на ковре делала гимнастику. Лицо ее было серьезно и сосредоточенно, блестело от пота.
Упражнения были сложные и изнурительные. Наташа иногда морщилась, вытирала лицо полотенцем и продолжала дальше.
Стоя в дверях кухни, Бравин дожевывал бутерброд, прихлебывал кофе и смотрел на жену.
— Врагу не пожелаю, — сказал он тихо, но Наташа услышала и ответила;
— Я за эти две недели, проведенные с тобой, Олежка, еще не так расплачиваться буду, — она растянула шпагат, уткнулась носом в ковер и всхлипнула: — Я-то знаю, что меня ждет за поворотом... Здравствуйте, пограничный контроль... Прошу предъявить документы...
— Наташка, — Бравин поставил чашку, шагнул к жене, — я решил...
— Вот мои документы, — Наташа сделала колесо. — На последнем издыхании...
— Я подам рапорт, попрошусь в Москву... по семейным...
— Правда? — Наташа обняла мужа.
Раздался звонок, Бравин поцеловал жену и пошел открывать дверь.
— Доброе утро и ради бога извините, — на пороге стоял Алексей. Он протянул Бравину конверт.
— Здравствуйте, Анатолий, — Бравин взял конверт, — заходите.
— Несколько любительских снимков вашей жены, — Алексей увидел выглянувшую из комнаты Наташу, поклонился. — Здравствуйте, извините... Я в зале тогда снимал... Сейчас уезжаю, вот решил занести...
— Спасибо, — сказал Бравин, стоя у открытой двери. — Мне пора на службу.
— А мне в отпуск, — сказал Алексей.
Они попрощались с Наташей, вышли на улицу и начали ловить такси, но машины проносились мимо.
— Вот напасть! — Бравин взглянул на часы.
Стоявший на перекрестке сотрудник ГАИ остановил машину, жестом позвал Бравина. Водитель что-то недовольно буркнул, инспектор сказал:
— Вы работаете в Бресте. Капитан едет на границу. — Козырнул Бравину: — Всего доброго!
Бравин и Алексей вышли из такси у здания КПП.
— Добрый день, славяне! — Алексей махнул рукой Грузинцеву.
— Добрый день, товарищ капитан, — прапорщик подошел, протянул Алексею ключи от машины: — Здравствуйте, спасибо, не понадобились.
— Возьми на память! — Алексей взял ключи и протянул прапорщику авторучку.
— Спасибо, — Грузинцев проследил за взглядом Бравина, который стоял на крыльце и разговаривал с таможенником.
Юганов, подбрасывая ключи, подошел к машине, открыл, сел, завел, покатил к зданию, вышел, открыл багажник:
— Начальники! Командуйте, я тут у вас на новенького!
— Дружок? — спросил таможенник у Бравина.
— Дружок? — Бравин вздрогнул, взглянул на таможенника отсутствующе.
— Его машина здесь со вчерашнего дня, такого можно не досматривать. Душа нараспашку.
— И фотографии он сегодня принес... — сказал Бравин.
— О чем ты? — удивился таможенник, подошел к машине Юганова, заглянул в багажник, указал на чемодан:
— Откройте, пожалуйста...
— А он не закрывается, — Юганов откинул крышку.
— Заполните декларацию, — таможенник вместе с Югановым прошел в помещение.
Бравин неожиданно почувствовал озноб, вздрогнул, такое с ним случалось, когда рассказывали плоский, пошлый анекдот либо врали в глаза беспардонно, нагло. Он жестом подозвал Грузинцева и, задумчиво глядя в сторону, сказал:
— Пять раз он встречает меня на улице... Дважды дарит фотографии. Дважды! А ведь пленка одна, проявлялась и печаталась один раз... Как он узнал мой адрес?
— Простите, Олег Сергеевич, я не понимаю...
— Он дважды приезжает со мной на КПП, — не обращая внимания на Грузинцева, продолжал Бравин. — И таможня убеждена, что он мой дружок. Вот где собака зарыта... Приятель капитана Бравина...
Грузинцев взглянул на дверь в помещение и догадался, о ком говорит Бравин.
— Он встретил нас в кинотеатре, оставил здесь машину и отдал мне ключи, — продолжил Грузинцев и решительно закончил: — Досмотр и тщательная проверка.
— А если все в порядке? — Бравин впервые посмотрел на Грузинцева. — Если документы его, а золото он спрятал среди реквизита цирка?
— Вы помните, какую характеристику дал редактор Юганову? А этот похож на человека, которому надо напоминать, что он уже взрослый? Попробуем поступить иначе... — Бравин оглянулся, увидел Трофимова и подозвал: — Трофимов! Вы вот что, — он оглядел пограничника, — встаньте у этой машины и никого, — он выдержал паузу, — никого к машине не подпускать.
Юганов разговаривал с таможенником, показывал ему деньги, объяснял:
— Через две недели я вернусь, мне заправиться надо? Пить и есть в дороге мне надо? У меня и есть четвертак.
