Это как в фильме «Чужие». Сверху один, внутри другой. Чужой внутри. Хищник. Спиной нельзя поворачиваться. У меня такое же отношение к кавказцам. Я сам оттуда и знаю, когда можно спиной поворачиваться к ним, а когда нельзя. Так вот, к некоторым никогда нельзя.
Так и к олигархам.
Там внутри гниль. Какие бы благотворительные жесты они ни делали. Гниль.
О начале. Наше начало связано с газом. С него мы начали год. Вернее, нервы, господа, случились в самом что ни на есть начале, отчего к 20 января все еще не очень было понятно: по какой же цене мы все-таки продаем Украине газ?
То ли по 360 – и это со скидкой, то ли по 228 – и это тоже со скидкой.
Общество измучено. Новости – только про это.
А еще про вентили – где они, как они, открыли, не открыли, отрыли и ликвидировали по дороге те фирмы-посредники, что нарастают все время каким-то совершенно непостижимым образом сами, и их ликвидация была подана как достижение, как несомненное благо.
Лучше всех выглядела Юля.
Юля была вся в черном с рюшами, с талией в нужном месте – хороша, ой как хороша.
И абсолютно спокойна – как тут не вспомнить о глазах и о божьей росе.
Евросоюз при встрече она бросилась целовать, после чего его председатель все никак не мог задать вопрос о вентиле. Забыл, бедняга, – так свежи были те поцелуи.
А наших она вмиг построила. Судя по их лицам и по тому, что так нервно путаем цены, на это не потребовалось много труда. Построила и показала всему миру, на чьей стороне вентили.
Осталось только поздравить Юлю с победой – молодец!
После всех этих достижений Ющенко бросился в прорубь. На Крещение. Крест прорубили во льду могучей реки, куда он и кинулся.
В этом году случилось еще одно начало. Обама вступил в свою должность. Вся Америка и весь мир – все это видели.
Вот ведь незадача! Кризис у них, а доллар укрепляется у нас. У них цены падают, а у нас растут. Вот и квартплату опять повысили.
Не знаю, как там с наградами, но мне лично кажется, что наших министров от экономики пора награждать.
Надежд у нас никаких – так что пора награждать экономистов.
А американцы никого не награждают, и выглядят они там на своей инаугурации как вполне приличные люди.
Смотрел я на все это с плохо скрываемой злобой.
Как выяснилось – не я один.
Наши комментаторы и агитаторы тоже ею полны.
«Вот погодите, Обама вам еще покажет! – кричат они. – Не пройдет и полгода!»
Так что ждем.
Осталось полгода.
Оставим все – и Норвегию, и Швецию. Плюнем на них и оставим. Вернемся все. Вернемся назад. В Татарию. Что может быть лучше родимой Татарии? Вглядимся, вцепимся взором, втемяшимся, влупимся – лопни глаза, а лучше Татарии ничего не найти! Сколько тут родного остроумия вкупе с изрядными порциями добротного домашнего, сыромятного разума, с помощью которого, учитывая его количество и качество, они (ну, эти… самые) отлично управляются. Под этим я понимаю только то, что кто-то ими отлично управляет, и в результате этих его стараний они 
И этот, как его, ну, этот… хер… м-да… ну, этот хер. никак его не выговорить. вот ведь, поди ж ты… ну просто чудо какое-то…
Однако погода – то мокро, то сухо, то ураган, то затишье – никаких правил и никакого порядка. И при этом столько правителей, что впору говорить об утрате коллективного разумения. Раз! – и умение. Раз! – и еще одно умение.
Не могут они думать всем коллективом.
Они и порознь ни на что не способны. Чем выше уровень, тем ниже все остальное.
Потенция, господа мои, мать остроумия. Изголодавшиеся по остроумию на самом-то деле должны голодать по-иному.
Ах какой замечательный, какой чудесный, какой прекрасный у нас остов! 
Какой он, я бы даже сказал, благодатный, отрадный, прочный – просто кремень. Основа, господа! Так, знаете ли, задумаешься иногда о судьбах Отечества кулемного, и такая тоска вдруг накатит под самое что ни есть горло, гортань, схватит, закрутит, затутит, замутит кручина. Господа! Вот как крест… Где наш крест? ведь был же крест? ах вот и крест… Да-а-а! А потом – словно отпустит, и так широко, так привольно задышится вдруг, так вольготно, что сейчас же хочется петь: «Степь да степь кругом… мы-мы-мы ящик. в той степи. мы-мы. заманал ящик! – а все потому что остов, господа!..
Но, может быть, нам самое время помолчать, застыть в осознании того, что «прав ты был, Господи!» – подобраться в темноте ладанной к ничего не подозревающему батюшке, лоснящемуся, и ну его целовать?
А не выслушать ли нам наше дьячество? Оно готовит нам пути. Не те пути, которые мы уже прошли, как ученые крысы, но другие, извилистые, полные неожиданных поворотов и соблазнительных углов.
Мы же чрезвычайно рассудительные люди и без труда улаживаем все свои дела.
Санкт-Петербург очень грязный город – бумажки, окурки, жижа, подвалы, подъезды, крыши домов.
Вдумчивый читатель скажет: опять он о грязи.
Нет-нет-нет, я совсем не о грязи. Я о чуши.
Я все время пишу о чуши, и все, что я пишу, самой настоящей чушью и является.
Так что те, кто не готов читать чушь, пусть тут же отложат это чтение и выпьют чего-нибудь веселящее дух.
А мы продолжим о грязи.
Грязь – это не просто бумажки. Грязь – это мысли. Идет человек по улице, видит грязь, и в мозгу у него откладывается: «грязь».
Мозг человека, как говорила Наталья Петровна Бехтерева, удивительное творение природы. Он любит работать. А загружает он себя работой походя: идет по улице и получает огромное количество информации – о погоде, природе, небесах.
Например, вы прошли мимо дерева, а ваш мозг посчитал количество веток на нем и количество листьев на каждой ветке. Вспомнить вы это не сможете – разве что только под гипнозом, – но он посчитал. Это ненужная информация, он ее потом выбросит. Он многое выбрасывает. Совершенно неосознанно. В виде слов. Посмотрел, воплотил в слово, выбросил.
И вот он выбрасывает слово «грязь». И не один человек это делает. Это делают каждый Божий день никак не меньше миллиона жителей Санкт-Петербурга.
А знаете ли вы, что такое на самом-то деле мусор и грязь?
Мусор и грязь – это нарушение порядка.
А всякое нарушение порядка увеличивает энтропию, хаос. И хаос – это любое нарушение порядка– дым, смрад, помойки, мысли. А что делает хаос? Хаос разрыхляет Время. Великое Время, большое Время.
Все мы суть сосуды для хранения Времени.
Времени Вселенной. Так говорит теория Козырева – великого ученого и гражданина.
Хаос изгоняет Время. Он выгоняет его из города, домов, людей.
Он выгоняет его даже из Законодательного собрания, зданий Сената и Синода и из Смольного дворца.
