— Невероятно! — сказал я. — Ты действительно завязал с наркобизнесом?
— Полностью! — ответил он. — Мне не оставалось ничего другого, иначе я бы погорел. Дошло до того, что я уже не мог доверять своей семье.
— Жене? — спросил я. — Ну, она у тебя всегда была злобной сукой.
— Нет, — сказал он. — У меня были проблемы с ее братом. Он сошел с ума от наркоты. Дважды! — со стоном продолжал он. — Он дважды пытался убить меня!
Я пожал плечами.
— Такое случается, — сказал я. — Многих убили, ты же знаешь.
— Да, — процедил он. — Но я должен встретиться с этой свиньей сегодня в аэропорту и отдать деньги, которые ему должен. Я жду любых неприятностей. — При этих словах он стукнул кулаком по ладони. — Ты мне не поможешь?
— Что? — сказал я. — С ума сошел? Ты хочешь, чтобы я принял участие в драке?
— Никакого насилия, — сказал он. — С этой скотиной я разберусь сам. Просто возьми на время один из моих кейсов.
Мы встретимся в баре «Ла-Кантина» минут через десять.
Он протянул мне кейс.
— Здесь мои бумаги и инструменты. Я не хочу, чтобы они были со мной, если в аэропорту со мной будут неприятности…
Неприятности у него начались сразу, как только мы вышли из пассажирского шлюза. Двое мужчин, по виду латиносы, схватили Джулиана, цеплявшегося за второй кейс, и уволокли в мужской туалет.
Это было ужасно, но я не хотел принимать никакого участия в их разборке. Не оглядываясь, я пошел в бар «Ла-Кантина», где просидел около часа.
В конце концов пришел Джулиан и жадно схватил свой кейс.
— Слава Богу! — радостно закричал он. — То, что надо! Давай убираться отсюда.
— Не получится, — сказал я. — Мы опоздали на последний рейс.
— Что? — сказал он. — Издеваешься? В нашем бизнесе нет последних рейсов. — Он бросил официантке стодолларовую бумажку и сказал мне: — Пошли! Мы полетим чартером.
Он не соврал. Рассвет мы встретили в самолете, летевшем в Аспен. Армейским ножом Джулиан распорол свой кожаный кейс и достал из подкладки пачки новеньких зеленых купюр.
— Ну, ты и свинья! — сказал я. — Что было в другом кейсе? Что ты отдал тем людям?
— Сигареты, — сказал он. — Они получили целый кейс дешевых сигарет.
— Вот черт, — проворчал я. — Вы, наркоманы, не меняетесь.
Лестер Мэддокс жив
— Вопреки картине, которую рисует пресса, вы увидите, что доклад написан объективно и с полным уважением к свободам, перечисленным в Первой поправке.
На прошлой неделе в горах было спокойно. Зима закончилась, но лето все никак не наступало. Каждый день после обеда шел дождь, иногда появлялась радуга, по ночам случались грозы. Один из местных жителей сел в тюрьму за инцест, другого арестовали на улице в центре города за поведение, которое «Aspen Times» описала как «непристойные предложения женщинам … и неприличные, оскорбительные высказывания».
Вода в реке стояла высоко, луна в небе не появлялась, а дороги были скользкими от свежей грязи. Даже заядлые гуляки сидели дома. Бары пустовали, бизнес шел вяло. Нацист Джей уехал в Рино искать себе подружку, а Текс упал с мотоцикла на скорости 80 миль в час и ободрал руку до мяса.
Никто ничем не интересовался. Даже Эд Брэдли сидел дома и развлекался с молоденькой толстушкой из Миссури, несмотря на долетевший из Нью-Йорка слух, что в понедельник Си-би-эс планирует уволить семьсот сотрудников. До сих пор никто не знает, кого именно должны уволить; список, вместе с последними рейтингами, будет обнародован на пресс-конференции через неделю.
Целый день валяться в постели — лучшее занятие, которое можно было придумать на этой неделе. Некоторые пытались играть в гольф, но эта была безнадежная затея. Поле для гольфа напоминало торфяное болото. После дальнего удара мяч, как пуля, уходил на два дюйма в грунт, а мячи, лежавшие на траве, просто смывало потоками воды. К тому же бар гольф-клуба закрыт второй сезон подряд — на этот раз по причине банкротства, — а бассейн покрылся слоем липкой зеленой плесени.
А вот сидеть дома в такое время хорошо, несмотря на страх и шизоидную погоду. По прогнозу, скоро должно появиться солнце — по крайней мере, не позднее Дня труда. Индекс Доу-Джонса достиг 2000. В Нью-Йорке и Сан-Франциско по 349 долларов за штуку все еще продаются золотые монеты из Южной Африки, а в Аспене желающие полетать на воздушном шаре за 150 долларов в час записываются в длинную очередь.
У руля сегодня стоят толстые пацаны, и у них собственная система ценностей. Верховный суд США в Вашингтоне поддержал законы о гомосексуализме, принятые в Джорджии. К тому же был принят закон, по которому местная полиция получила право арестовывать подозреваемых прямо в спальнях частных домов, даже при отсутствии достаточных улик и ордера.
Эд Миз еще раз грохнул сапогом — выпустил огромный «Окончательный доклад» комиссии генерального прокурора по порнографии. Доклад уже стал основным оружием Белого дома в атаке на все формы секса в Америке, за исключением акта произведения потомства.
Эта неделя была удачной для проповедников. Фолуэллы и Своггарты яростно разглагольствовали о мщении. Пэт Робертсон тоже рекомендовал мщение, но делал это с обаятельной улыбкой. Большой Эд немного отступил в сторону и сказал, что ему все равно, как будет сделано дело, лишь бы месть была тотальной. Миз намекнул, что у него есть черный список, который он начал составлять еще в 1964 году — когда во времена «большой смуты» он работал заместителем прокурора в Окленде и Беркли.
Решение суда и доклад Миза были с восторгом встречены твердокаменными евангелистами — этим по существу профашистским слоем населения, — а также бывшим губернатором Джорджии Лестером Мэддоксом, давним врагом гомосексуалистов.
Мэддокс — это тот самый знаменитый фанатик, который однажды изобрел способ не пускать темнокожих в свой дешевый ресторанчик, где подавались жареные цыплята. Прямо в дверях он раздавал белым клиентам, пришедшим на ужин, ореховые дубинки.
В сегодняшней Америке нет более отвратительного представителя белой падали, чем Лестер Мэддокс. Когда Самый Главный Судья будет проводить окончательный подсчет очков, Лестер получит такую же отметку, как Кнут Рокне[66].
Разговор пойдет не о том, победил он или проиграл, а о том, как он играл. И в самом гнусном уголке ада для этой твари будет приготовлена отвратительная навозная куча.
Мэддокс, отошедший было от дел, снова выступил публично. Он в очередной раз осудил гомосексуализм, а заодно призвал Теда Тернера (телемагната из Атланты, президента Ти-би-эс и нескольких других каналов) к насильственной высылке «на Кубу или в Москву» — за то, что тот спонсировал «Игры доброй воли», спортивные соревнования между командами США и России. По мнению Лестера, такое поведение Тернера свидетельствует, что он — тайный коммунист, который собирается продать и свою страну, и Царство Божье.
Всем нам приходится мириться с тем фактом, что Рональд Рейган имеет сейчас такую популярность, о которой Джон Уэйн не мог и мечтать. Он скачет на белом жеребце, по воскресеньям работает в лесу на
