коридоре. – Энди развернулась и решительно проследовала в гостиную.
– Дальше мы будем действовать так… – Она расположилась в кресле у камина и принялась посвящать Эварда в свои планы. – Вернемся в Морвеллан-Холл и перероем все материалы, которые сможем найти. Хроники графов Мередит мы уже просмотрели, теперь надо исследовать церковные книги в местном приходе и порыться в Интернете – может, какие-нибудь обряды мистических сект смогут нам помочь. На всякий случай будешь каждую грозовую ночь ходить в лабиринт, вдруг и без полнолуния получится вернуться. Во всяком случае, попытка не пытка. Но лучше получить какую-нибудь информацию до того, как начинать эксперименты: кто знает, куда тебя отправит лабиринт. Не хочешь же ты отправиться к каким-нибудь своим отдаленным предкам?
– Или потомкам – не знаю, какой вариант хуже. А что такое Интернет?
– Долго объяснять, завтра увидишь…
Энди зевнула и потянулась. Все-таки уже очень поздно, особенно учитывая сегодняшний подъем в шесть часов.
Эвард вежливо сопроводил Миранду к двери ее спальни. Постоял немного, разочарованно уставившись на закрытую дверь, и отправился к себе. То есть в спальню, отведенную ему миссис Кеттл. Ситуация выглядела забавно: Энди занимала графскую спальню, а ему достались комнаты графини. И это очень точно характеризует безумный мир двадцать первого века!
Когда Энди, отчаянно зевая, добралась до кровати и улеглась, она внезапно поняла, что спать ей расхотелось. Что за напасть! Будильник прозвонит уже через пять с половиной часов, а сон сбежал. Теперь, когда Энди разобралась с делами компании и пришло время заняться возвращением Эварда в его время, ей почему-то стало грустно. Общество лорда Морвеллана делало Энди счастливой. Самой себе она могла в этом честно признаться. Но нельзя же думать только о себе. Эварду здесь не место, ему здесь плохо. И она, Миранда Деверил, должна помочь ему вернуться домой.
Эвард тоже не мог уснуть. Но совершенно по другой причине: практические вопросы возвращения его, конечно, волновали, но интуиция подсказывала, что попытка может оказаться удачной только в полнолуние и грозу, а такого совпадения нужно еще дождаться – иначе его почтенные предки исчезали бы гораздо чаще. Немного тревожило, что никто из пропавших никогда не возвращался… Но, может, пропавшие предки попадали в менее гостеприимные места. Дом Энди, помощь Энди, сама Энди – нельзя сказать, что судьба к нему немилостива. Однако главной причиной бессонницы Эварда была не тревога за свою судьбу, а не совсем приличные, но возбуждающие мысли и желания, навеянные очаровательной хозяйкой его поместья. Если бы он встретил Энди в своем времени, то он бы женился на ней, несмотря на то, что она не была потомственной аристократкой. Прожить с мисс Деверил всю жизнь… И бренди она подливала бы в его бокал. Да, как он мог забыть про бренди… С этой мыслью Эвард наконец уснул.
– Черт, ну за что? За что? – Энди в бессчетный раз взбила подушки и попыталась устроиться поудобнее. Уснуть не получалось. Может, сходить за теплым молоком и печеньем на кухню? Миранда выбралась из постели, нашарила тапочки и вышла в коридор. В комнате Эварда было тихо. Поддавшись искушению, Энди осторожно повернула ручку и заглянула: граф крепко спал, аккуратно укрывшись одеялом и чинно сложив руки на груди. Интересно, викторианских аристократов учили так спать? Спящий Эвард выглядел совсем молодым и очень счастливым. Наверное, видит хороший сон, подумала Энди, преодолела искушение войти и отправилась вниз, за печеньем. Эвард же продолжал наслаждаться сновидениями, в которых фигурировал выдержанный бренди, Миранда в турнюрах и некоторые сюжеты, виденные им в телепередачах.
8
Фальшиво напевая какую-то песенку, Энди вышла к завтраку. Граф чинно пил утренний кофе и благоухал розами.
– Доброе утро. Не знала, что ты поклонник цветочного парфюма. – Миранда проинспектировала все блюда и остановилась на тостах с джемом.
– Утро доброе. Мисс Деверил, я вообще не поклонник парфюма, но эти ваши усовершенствования в ванной комнате… я сам не заметил, как налил в воду какую-то загадочную жидкость. Подозреваю, что это дамское средство, и использовал я его в избыточном количестве. – Граф невозмутимо поставил хрупкую кофейную чашечку идеально по центру блюдечка. – Что такое жожоба, кстати?
Энди вздохнула. Она совсем забыла про смеситель с парфюмом во второй ванной, который установили по желанию ее матери. Эвард опять подумает, что она специально над ним подшутила.
– Прости, пожалуйста, я совсем забыла про смеситель… А что такое жожоба, я и сама не знаю. Но ничего опасного.
– Извинения излишни. – Эвард специально выдерживал официальный тон: надо же хоть немного компенсировать утренние мучения, а подчеркнутая корректность и вежливость ставят его в выигрышное положение.
Энди хмыкнула и погрузилась в изучение биржевых сводок. Проглотив деловую информацию, она перешла к погоде: в Корнуолле обещали грозы и шторм. Подавив минутное сожаление, Энди передала газету Эварду.
– Погода тебе благоприятствует. Полнолуние, конечно, уже закончилось, но гроза и шторм будут.
Эвард смотрел на сидящую напротив девушку: сила ее духа просто непоколебима, никаких истерик, всегда собранная, решения принимает мгновенно. Казалось бы, такие чисто мужские качества должны его отталкивать, но нет, воля и решительность Энди делают ее просто неотразимой. Граф Мередит совсем впал в печаль: возможно, уже сегодня ночью он вернется в свое время… Опять балы, глупые дебютантки, их невыносимые мамаши и серая скука, липкая пустота существования. Неполные трое суток, проведенные с Энди, были наполнены событиями – заскучать Эвард не успел ни на секунду.
Нет, нельзя позволять мыслям развиваться в таком направлении, так недолго додуматься до всяких глупостей: «Мисс Деверил, я решил здесь остаться и хочу на вас жениться!» Но Энди не нужен музейный раритет, абсолютно оторванный от окружающей действительности. Если она с готовностью помогает ему, то это говорит о ее благородстве и добром сердце, а никак не о каком-то особом к нему расположении. Он для нее обуза и… развлечение, может быть. Эвард поморщился.
Нет, решено, как только налетит гроза, он отправится в лабиринт… В этот момент размышления графа были прерваны самым неожиданным образом: пришлось срочно предпринимать спасательные действия, то есть выпить сока – задумавшись, он обмакнул дольку ананаса в чесночную приправу.
Энди взглянула на лихорадочно пьющего сок графа: какой-то он грустный и потерянный… Впрочем, оно и понятно: попасть в такую передрягу!
Уезжать утром из Лондона было непривычно, но весьма приятно: поток машин двигался в обратном направлении – никаких пробок. Выбравшись по Кингс-роад на шоссе А3, Энди притопила педаль газа, и «ягуар» помчался по пустой автостраде на запад. Она всегда любила машины – не как вещи или средства передвижения, а так, как раньше, наверное, любили лошадей. Сила, свобода, скорость, движение. Энди привычно засунула CD-диск «Queen» в плеер и выставила максимальную громкость. Эвард уже вполне освоился с автомобилями, музыка ему нравилась с самого начала, и граф от души наслаждался и дорогой, и божественным голосом Фредди.
Промелькнул Саутгемптон, и слева показалось море. Иногда узкие заливы с обрывистыми берегами дотягивались почти до шоссе: за дорожным ограждением мелькали гранитные скалы и пенное море. Несмотря на солнечную погоду океан уже потемнел и свинцовые волны накатывали на обрывистый берег.
После Эксетера Энди отпустила педаль газа: здесь шоссе делало зигзагообразный поворот, огибая безымянный залив. Дорога проходила над обрывом, опасный участок ограждал крепкий отбойник, но изредка водители превышали скорость, не справлялись с управлением, и машины падали в море, разбиваясь о скалы.
Энди начала притормаживать и не сразу поняла, что «ягуар» не слушается тормозов! Машину несло на отбойник со скоростью восемьдесят миль.
– Эвард, держись! – Миранда кричала, обреченно понимая, что держаться скоро придется за воздух – «ягуар» отправится в короткий полет в море.
Энди, подруливая, поправила траекторию – может, удастся вылететь не в море, а в овраг… что не
