ранимой психике мой отпуск. А мои «манулята» своим поведением в свободное время уж очень напоминали ему их командира, поэтому Вакубар и постарался при первой же возможности сплавить их подальше с глаз долой.
С Раскуна я тоже мысленно снял подозрения — он остался невозмутим при моих словах о том, что имя главного заговорщика мне известно. Да и к Ролане бросился вслед за Ресеем сразу после выстрела. Если мое появление он воспринял с прохладцей и сильной тревогой, то за жизнь бывшей соратницы переживал совершенно искренне. Надо быть великим актером, что бы вот так, сходу, сымпровизировать и сыграть подлинную заботу. Может, эти доводы больше основаны на эмоциях, чем на зрелых размышлениях, но я все-таки ему поверил.
Остается только неудавшийся террорист-смертник. Что же, сейчас мы ему устроим экспресс-допрос, но, прежде всего, необходимо вмешаться в драку между полицейскими и гвардейцами. Скорее всего, люди, стоявшие в оцеплении, тоже непричастны к заговору, иначе бы они сразу открыли огонь при виде «манулят».
Совместными усилиями Вакубара, Традорна и Корздана массовая драка между героическими защитниками и не менее героическими нападавшими прекратилась, причем с обеих сторон дрались истинные патриоты Империи. Слава богу, что все-таки обошлось без стрельбы. Так получилось, потому что я строго-настрого приказал гвардейцам пускать в ход оружие только при явной угрозе нападения — все- таки меня терзали сомнения о всеобщей причастности к мятежу тех, кто охранял дворец. А полицейские и «дворцовики» элементарно боялись стрелять в армейцев, справедливо полагая, что первая же пуля в сторону «манулят» восстановит против них всю армию.
Огромный численный перевес противника мои орлы компенсировали хорошими навыками рукопашного боя, но им тоже досталось. Второй взвод попал в настоящую мясорубку на первом этаже дворца — они ворвались в момент смены караула, так что им пришлось иметь дело с удвоенным количеством охранников. В итоге в санитарные летучки грузили всех без разбора — парней в пятнистых камуфляжах, полицейских в серых мундирах, «дворцовиков» в парадной форме. Славную заваруху устроил манул-параноик!
— Вот-вот, — подтвердил внутренний голос. — У нас сейчас каждый человек на счету, а из-за тебя вон, сколько бойцов в госпиталь отправилось.
Сложно возразить на такое справедливое обвинение. Когда мне доложили сводку потерь с обеих сторон, я только беспомощно посмотрел на Настю, а та, полосатохвостая бестия, только мило улыбнулась и заморгала глазками, демонстрируя своя полную непричастность к этим событиям. Да, сурово — мой батальон отправил в госпиталь почти половину личного состава. То, что противников отправилось на койку в три раза больше, утешало мало. Эх…
Каяться буду потом, главное сейчас — получить всю информацию от задержанного заговорщика. По большому счету, моя вина лишь в том, что я, возможно, переоценил масштабы заговора. Но ведь он существовал! Среди приближенных императрицы оказался настоящий убийца, и лишь чистая случайность (крупная, пушистая с толстым хвостом) помешала ему довести до конца задуманное. Пусть он числился лишь сотрудником секретариата — вел протокол переговоров, как мне доложил Вакубар, но ведь у этого карудара стенографического ежедневно имелась возможность видеть Ролану и сделать роковой выстрел. Не знаю, почему он так с этим затянул, чего ждал и на что надеялся… а, впрочем, зачем ломать голову? Сейчас спущусь в подвал и все узнаю.
— Интересно, пять лет назад до комнаты для допросов, а уж, тем более, пыточной во дворце еще не додумались, — думал я, спускаясь по мрачной лестнице вниз.
Нас с лоториней сопровождали двое «манулят» из первого взвода первой роты. Они не участвовали в массовом мордобое, поэтому их приставили к важным персонам, как наиболее боеспособных. Проводником у нас оказался молоденький лейтенантик из «дворцовиков».
Оказалось, что я ошибся в своих предположениях — серые гранитные ступени привели не в тайные подвалы Империи, где пытали преступников и держали в сырых казематах врагов режима, а в самый обычный винный погреб. Он появился после того знаменитого пожара, когда все левое крыло дворца уничтожил взрыв. Архитекторы не стали скрупулезно восстанавливать планировку разрушенных помещений, а отстроили все по-другому.
Среди бочек с вином, стеллажей с бутылками, хранящими в себе дары виноградников со всего континента, стоял стол и несколько стульев с людьми в незнакомой мне форме. Прямо перед ними притулился низенький табурет, на котором горбился связанный преступник. Его держал за плечи плечистый солдат Дворцового полка и тяжело дышал. Похоже, что только что закончилась силовая фаза допроса, и все ждали результата.
Завидев меня, присутствующие вскочили и замерли. Арестованный демонстративно проигнорировал наше появление и вперился взглядом в потолок.
— Полковник Ракзунд, — представился один из стоявших,— начальник имперской службы безопасности.
— Здравствуйте, — кивнул я. — Очень приятно. Что удалось узнать? — Махнул лапой в сторону страдальца на табуретке.
— Молчит, сволочь, — горестно произнес главный чекист империи. — Ни единого слова не сказал, чтобы с ним ни делали. Сейчас проверяем его личное дело, обыск в квартире, опрос соседей, в общем — стандартная процедура для подобного случая, только толку-то с этого…
— А что вы с ним делали? — поинтересовался я. — Какие методы дознания использовали?
Да все! — возмущено воскликнул полковник, — мы даже, мы даже… — он набрал воздуха и выпалил, — сержант даже его ударил!
Настя за спиной фыркнула, а я грязно выругался. Исключительно в душе. Все забываю, какая здесь у меня наивная сказка. Бывает, конечно, и кровь временами, и смерть — тех же черных драконов возьми, но вот чтобы так сурово. Начальник местной силовой структуры, которая на Земле всегда вызывает страх и уважение, с таким возбуждением рассказывал о самой последней степени издевательства над заключенным — дать ему в ухо… да уж. Святая простота…. детский сад, а не имперская безопасность. Думаю, Раскун не стал бы столь церемониться — он мужик жесткий. Раз его нет, то придется мне заняться этим вопросом:
— Как его зовут?
— Предателя зовут Дросдер, — ответил Ракзунд. — Бывший мелкий чиновник при областном местном совете. Раскаялся. Был принят на службу. Ничем не выделялся, отзывы хорошие. За прилежность и трудолюбие назначен секретарем в пресс-службу дворца. На встрече с делегатами ДРН заполнял протокол переговоров. Вот, в общем-то, и все…, — полковник помедлил и добавил, — ничем ни примечательная серая мышка, сменил Совет на Империю. Обижен не был, так как при республике высоких должностей не занимал, богатств не имел, новой властью не притеснялся…. не знаю, что и сказать.
— Мне этого достаточно, — ответил я, — разрешите теперь мне попробовать.
— Прошу! — полковник сделал приглашающий жест рукой в сторону Дросдера.
После этих слов заключенный заволновался, подобрал под себя ноги и весь как-то сжался. Глаза его внимательно следили за моими перемещениями. Он, безусловно, знал, кто я такой, но вот чего от меня можно ожидать…
Настя тронула меня за плечо:
— Сергей, — тихо сказала она, склонившись к самому уху, — ты же не собираешься его пытать?
— Почему это? — усмехнулся я. — Очень даже собираюсь — он покушался на императрицу, мало того, он стрелял не только в главу государства, но и в моего друга! Такого не прощают, все расскажет!
— Думала, что тебя знаю, — еще тише сказала девушка, — оказывается это не так, — она горестно вздохнула и отвернулась.
— Да расслабься ты, — негромко рассмеялся я, — пытки бывают разными. Вот этого типа мы сейчас будем пытать страхом. Похоже, что он уже исчерпал свои запасы храбрости, выстрелив императрицу, так что запугать его до полусмерти особого труда не составит. Итак, смотри.
Лениво подрагивая хвостом, вальяжной походкой я подошел к Дросдеру и уставился ему в глаза. У манулов очень тяжелый взгляд — арестованный сжался еще больше, но головы не опустил. Хм, крепкий орешек. Что же, сам напросился… Подняв правую лапу перед своей мордой, выпустил когти и пошевелил им
