Весельчак упаковывал свой небольшой чемодан.
— Надо же было чем-нибудь заниматься в свободное время. Песок здесь в изобилии. Правда, трудно сделать гак, чтобы он не оседал. В этом и заключается настоящее искусство.
Френк поразился:
— Вы хотите сказать, что песок не приклеенный?
— Здесь никакой клей не выдержит.
Четыре линии исходили из центра, как лучи солнца. Между ними были изображены сцены из жизни растений, животных, людей и богов.
— Вы настоящий художник, мистер Весельчак, — Маус с неподдельным восторгом любовалась произведением индейца.
Весельчак лишь пожал плечами в ответ:
— Когда я не занят ювелирной работой, то играю с песком. Это хорошо тренирует пальцы и мозг.
— Л это что? — спросил Стивен и подошел к основанию стены. И, прежде чем Френк успел остановить его, мальчик задел рукой то место, которое его заинтересовало.
Неожиданно по комнате пронесся порыв холодного ветра. Как только Стивен прикоснулся пальцем к стене, сооружение из песка обрушилось на пол. И там, где минуту назад было великолепное произведение искусства, осталась голая стена и неровная куча разноцветного песка у основания.
Алисия всплеснула руками:
— О господи!
— Ой, простите меня, — Стивен был потрясен. — Простите, я не хотел!
— Не расстраивайся, все ерунда. Мы все равно уходим отсюда. Произведение из песка не вечно. — И он положил руку на плечо мальчику, чтобы успокоить его. — Когда-нибудь я сделаю картину из песка специально для тебя. Ты сможешь показывать ее друзьям.
— Спасибо, вы очень добры, — Стивен постарался изобразить улыбку.
— Вот так-то лучше. Вы настоящий маленький мужчина, мистер Сондерберг. Пошли.
Весельчак открыл дверь, осмотрел холл и сделал знак следовать за ним. В конце коридора индеец остановился:
— Подождите здесь.
И он скрылся за поворотом. Минуты текли, как часы. Френк начал волноваться, когда появился их новый друг:
— Все в порядке. Идем дальше как можно спокойнее.
Когда они проходили другой коридор, то наткнулись на красно-желтую кучу в углу. Из открытой пасти торчал клык, глаза были плотно закрыты. Из развороченного лба стекала зеленая кровь.
— Это вы его так? — спросила Венди голосом, полным страха и восхищения одновременно.
…… Пришлось. Стоял тут на вахте и мне не удалось
его уговорить. Так что пришлось слегка оглоушить. Он уписается, когда придет в себя.
— Представляю, что тут начнется, когда они обнаружат, что вас нет.
Они выбежали за дверь, которую придерживал Весельчак, прямо на стоянку. Через дорогу стояла нескончаемая очередь машин, из которых доносились стоны и крики. Несколько патрульных машин были припаркованы неподалеку. Их дом на колесах сверкал белизной на фоне темного неба. Френк с облегчением обнаружил, что двери были заперты. От нервного перенапряжения у него тряслись руки, и, прежде чем удалось открыть дверцу, ключи два раза падали в песок.
К счастью, на стоянке не было дежурных демонов. Френк сел за руль, остальные кучей ввалились за ним и захлопнули дверь. Когда он всунул ключ зажигания, Алисия спросила:
— А вдруг не заведется?
Френк даже подскочил. В эту минуту он был готов ее ударить. Он повернул ключ — и мотор заработал.
— Давай выезжай, но не слишком быстро, — скомандовал Весельчак.
Стоянка была достаточно большой и Френк без труда развернулся. Он уже почти выехал на дорогу, когда нечто с четырьмя глазами и крыльями летучей мыши побежало им наперерез.
— Что я должен делать? — сквозь зубы спросил Френк.
— Остановитесь.
— Но ведь…
— Успокойтесь, Сондерберг. Опустите окно.
Френк нехотя подчинился. Заставил себя не скривиться и не отшатнуться от вони, которая исходила от чудовища, прилепившегося к окну:
— Весельчак, что ты делаешь с этими гуманоидами? Индеец улыбнулся:
— Да вот туристы заблудились, понимаешь. Свернули не туда. Меня попросили вывести их отсюда.
— Правда?.. Я кое-что об этом слышал. Чудовище схватилось узловатой лапой за стекло.
— Почему вы уезжаете, ребята? Вам не понравилось наше радушие?
— Нам тут очень жарко, — Френк старался не выдать своего отвращения.
Демон загоготал, обнажая зубы длиною в палец:
— Так что, отпустить вас?
— Да, — сказал Весельчак. — Отпусти. Нет необходимости держать их здесь.
— Хорошо, хотя, мне кажется, стыдно отпускать таких приятных людей, но, если так решило начальство, мое дело сторона. А ты почему с ними едешь, Весельчак?
— Ребята немного нервничают. Меня попросили показать им дорогу, чтобы они снова не попали в переделку. Я скоро вернусь.
Демон кивнул и уставился на Френка:
— Увидимся, ребята, через несколько десятилетий.
— Кто знает, — ответил Френк, поражаясь собственной смелости.
— Ну, пока, Весельчак. Долго не задерживайся. — И чудовище уступило дорогу.
Продолжая улыбаться и помахивать демону рукой, Весельчак проговорил сквозь зубы:
— Теперь жми на всю катушку!
Френк, как загипнотизированный, нажал педаль газа. Автофургон выехал на дорогу и развил скорость, какой даже Френк не ожидал. Их сторона дороги была свободна, за что Френк возблагодарил Господа.
— Будь внимателен, — сказал Весельчак. — Не пропусти поворот. Он здесь всего один.
— Знаю, — и Френк повернул руль направо. Машина пустилась под уклон, набирая скорость. Когда они выехали на другую автостраду, скорость достигала пятидесяти миль в час.
— Кажется, удалось, — прокричал Френк, увеличивая скорость до шестидесяти.
— Возможно, — сказал Весельчак, оглядываясь назад. Глаза его были прищурены.
И вдруг завыла сирена.
— О! Нет, Господи, не надо! Прошу тебя! — закричала Алисия.
С окаменевшим лицом Френк так давил на педаль, что, казалось, она вот-вот продавит пол. Все, что ему удалось выжать, это семьдесят миль в час.
— Не бойся, дорогая, — сказал он жене. — Мы не вернемся назад, что бы ни случилось. Скажи детям, чтобы пристегнулись.
Френк внимательно следил за автострадой.
— Ну как, Весельчак?
— Все правильно, мистер Сондерберг. Жмите на газ. — Эй! Девушка, что вы собираетесь делать?
Поток теплого воздуха ворвался в машину. Кто-то открыл окно в спальне. Френк уже начал было ругаться, как вдруг услышал пение. Одна-единственная нота звучала высоко и напряженно. Что-то стукнуло о боковое стекло. Френк увидел, что их преследовало по меньшей мере полдюжины патрульных машин. Выли сирены. Угрожающе вспыхивали сигнальные огни, завывали моторы. Из некоторых машин в них целились из пистолетов. И над всей этой дьявольской какофонией звучал голос Маус. Одна-единственная нота. В ее таинственной песне не было слов, лишь одна нота, которая заставляла трепетать все вокруг.
