вывозить? В пределах одного прыжка — только Медведица, но, поскольку маршрут еще не опробован, попытка воспользоваться им вполне может обернуться самоубийством. Созвездие Большого Пса? Даже если бы все имеющиеся корабли могли самостоятельно совершить прыжок, они сумели бы забрать только треть персонала, а за остальными вернуться уже не успели бы. На Чуген IV? Конечно, уничтожить планету труднее, чем станцию; там люди имели шанс выжить до прибытия флота Объединения. Коной сделал приблизительные подсчеты. Все равно всех эвакуировать невозможно. Тем не менее Чуген IV — единственный приемлемый выход. Коной принялся отдавать необходимые распоряжения.
Только через тридцать восемь часов удалось разгрузить первый корабль. К этому времени пришла плохая весть: объект увеличил скорость. Теперь отрицать, что это корабль, стало уже невозможно. Коной приказал послать через точку прыжка в Лебедь еще одну просьбу о помощи, хотя и понимал, что флот Объединения все равно не успеет вовремя.
— Скажите, что мы подтверждаем появление реморов.
Джейн, которая, вопреки уговорам Коноя, два дня не отлучалась от пульта, сообщила:
— Всплеск радиации в точке прыжка. К нам кто-то пожаловал, — и тут же взволнованно воскликнула: — Кен, это целая эскадра!
Он ухмыльнулся.
— А мистер Хопп не верил.
Однако радость его исчезла, когда стали поступать данные опознавания. Все корабли принадлежали Межзвездной Лиге Защиты.
Поскольку они были недалеко от станции, задержка сигнала была минимальной. Потом установилась и видеосвязь. Коной весь подобрался, узнав лицо Кристофа Стоуна. Хладнокровный Убийца собственной персоной.
— Говорит командующий сектором Стоун, командир альфа-эскадрильи, Флот тридцать-два МЛЗ. Мы транзитом проходили Большого Пса, когда поймали торпеду с вашим донесением. Прошу немедленно передать всю информацию о расположении противника.
Какого черта он тут раскомандовался?
Конечно, за спиной у него целый флот, сотни ракет и десятки лазерных орудий, наведенных на почти беззащитную станцию. Но Коной не любил, когда его запугивают. На спортивной площадке он умел за себя постоять, но система Чуген — не спортивная площадка.
— Этот сектор Лиге не принадлежит, — выдавил Коной, пытаясь отстаивать власть, которой наделило его Правление.
— Тем не менее мы здесь, — спокойно ответил Стоун. — И готовы сразиться с врагом.
— У вас здесь нет полномочий, — настаивал Коной.
— Мы уполномочены воевать с противником, где бы он ни появился. Разве вы не звали на помощь?
— Я звал не вас.
— Может быть. Но пока ваши собственные корабли спешат к Чугену IV, станция открыта перед врагом. Похоже, вы беззащитны.
Это угроза? Неужели одних реморов мало?
— Я жду подкрепление из Большого Пса, — сообщил Коной, стараясь облечь надежду в форму уверенности.
— Подкрепление? — Голос Стоуна не выдавал никаких чувств — ни удивления, ни недоверия, ни даже насмешки над столь откровенным блефом. — Когда мы совершали прыжок, никаких кораблей не заметили. Ваши ожидания напрасны.
— Эта система находится под защитой Объединения Пан-Стеллар.
Стоун слегка нахмурился.
— Я удивляюсь вам, господин директор. Объединение славится своей гуманностью, а вас, похоже, больше беспокоят какие-то юридические мелочи, чем приближающийся враг. Вас и всех ваших людей просто уничтожат. Неужели вы не примете мое предложение?
— Чтобы вы могли заявить права на контроль за системой? — парировал Коной.
— Чтобы спасти жизнь невинным людям. Не думайте, что я в восторге от перспективы вступить в бой с этим гигантом. Моя эскадра понесет потери, но мы живем, чтобы защищать человечество, сэр. В то же время мы не распространяем свою защиту на тех, кто от нее отказывается. Вы желаете, чтобы мы вас защищали, сэр?
Коной этого хотел, но не любой ценой. Не исключена возможность, что реморы минуют Чуген. Однажды такое уже случалось: в Галлентине огромный корабль реморов выскочил из гиперпространства, напугал всех до полусмерти и скрылся без единого выстрела. Но это было всего раз. Гораздо чаще появление реморов несло за собой смерть. Вправе ли Коной рисковать?
— Здесь никто не подчиняется вашей Лиге и не желает ей подчиниться, — проговорил Коной. Он напряженно искал выход из положения, но ничего подходящего придумать не мог и поэтому продолжал говорить, чтобы протянуть время. — Мы все — граждане Объединения, и эта система принадлежит Объединению. Тем не менее, если вы отдадите свой флот под мое командование, мы воспользуемся вашей помощью.
— Я не могу освободить себя от командования, сэр.
Коной и не думал, что он согласится, но вынужден был сделать такое предложение.
— А я не могу передать систему под власть Лиги, сэр.
Некоторое время Стоун молчал. Потом он сказал:
— Хорошо, сэр. Раз вопросы суверенитета для вас важнее, чем жизнь, нам не о чем говорить. Если мы здесь лишние, значит, уходим. Это ваш выбор, директор Коной.
Связь прекратилась.
И что теперь?
— Кен? — Голос Джейн дрожал. — Взгляни на экран!
Коной взглянул — и надежда вновь вспыхнула в нем: след корабля реморов затерялся среди электромагнитных помех. Радары тоже его потеряли. Это могло означать только одно: корабль ушел из системы.
Но не прошло и минуты, как экраны радаров ожили вновь. Но теперь вместо одного большого сигнала они регистрировали множество мелких. Огоньки загорались быстрее, чем Коной успевал их сосчитать.
У него пересохло в горле. Гигантский корабль исчез, зато оставил после себя целую кучу маленьких. К станции подбирались не меньше двадцати вражеских кораблей, и Коною нечего было им противопоставить. Станция будет уничтожена, корабли, эвакуирующие персонал, будут сбиты, а потом реморы займутся планетой. Оставалось надеяться лишь на флот Лиги…
Коной вызвал флагманский корабль МЛЗ.
— Командующий сектором Стоун?
— Да, господин директор?
— Не могли бы вы развернуть свой флот и дать бой реморским захватчикам?
Стоун кивнул:
— Хорошо, господин директор. По мере возможности я буду вас информировать.
Хладнокровный Убийца еще не договорил фразы, а его корабли уже двинулись навстречу врагу.
27
Благодаря положению своей эскадры и первоклассной аппаратуре Стоун узнал об уходе большого корабля реморов и появлении мелких почти на тридцать секунд раньше, чем об этом стало известно на станции, и воспользовался этим временем для того, чтобы оценить ситуацию.
