— Кать, подожди! — закричал Гоша вслед. — А цветы? Катя?!
Но Катя даже не обернулась.
С четырьмя чашками кофе на подносе возник официант. Гоша молча помахал рукой: мол, не надо.
— А как же?.. — спросил официант растерянно. — Просили проследить, чтобы вы все выпили...
— А я и выпью, — кивнул Гоша и тут же добавил: — Коньяк.
— Сто? — осведомился официант понимающе.
— Сто пятьдесят.
— А как же кофе? —Я заплачу.
— Полминуты. — Довольный, официант исчез. Гоша остался за столиком один...
Узнав от сестры, что Анатолий Федорович ходил к Шведову, Сергей разозлился.
— Господи, зачем же он к нему поперся?.. Ну думать же, в конце концов, надо!
— Так что, братик, готовься к бою. — Разговор брата и сестры проходил конечно же на кухне. Катя ненадолго забежала к Кузнецовым.
— ...Теперь еще ко мне явятся мозги полоскать! — сетовал на родителей Сергей. — Слушай, они что, не понимают, что это все может плохо кончиться?!
— Там особенно отец разбушевался, — сказала Катя. — Мамахен его еще успокаивала. Говорит, ничего страшного, подумаешь, неделя-другая...
— Какая неделя! Машка уже месяц валяется!
— Вот-вот, — заметила Катя с иронией. — Можно подумать, что вы с Анатолием Федоровичем родственники. — А у ребенка есть отец, есть дед, бабушка, тетка, в конце концов! — спародировала она отца.
— И тебе досталось? — смекнул Сергей.
— Но как!.. В общем, подготовься, продумай легенду, но учти, если ты скажешь, что ребенку лучше там, где мать, — у них готов ответ. «Мать в больнице, а чем жить с чужим дядей, пусть лучше переезжает к нам».
— Да какое их дело! — Сергей даже кулаком по столу шарахнул. — Как-нибудь без них разберемся!
— Как твои па-дчерица с па-внучкой? — решила сменить тему Катя.
— Ты про Настю, что ли?.. Нормально. Гуляют. Их, похоже, Юлька удалила, чтобы с кавалером своим пообщаться.
— Надо бы на него посмотреть.
— Тебе понравится.
— Что? Красивый и глупый?.. — Катя вздохнула о своем. — Ну ладно, твоя постоялица хоть готовит?
— К сожалению. Юлька готовила вкуснее. Хотя в доме чище — она зато подметает ежедневно. — Брат был угрюм.
— А ты не боишься, что это ее голубоглазое чудо назовет тебя в один прекрасный день папой? И так уже в подъезде старушки судачат, — Катя очень удачно изобразила старушек, — «У учителки муж свою выгнал, а молоденькую с ребенком взял. Его, поди, дочка-то?»
— А ты откуда знаешь?
— Слышала, когда к тебе поднималась. Погоди, узнают родители, они тебе такое устроят — тоже мало не покажется. Они же этого не поймут. Молодая девка с ребенком в доме...
— Слушай, может, хватит про них?! Что я им, мальчик?! И так уже идиота из меня сделали! Ведь для всех получается, что я сам идти к Шведову побоялся, а папочку подослал — этакий инфантильный кретин!
— Отец очень надеется на этот разговор с тобой. По поводу Саши.
— Ты у Маши была?
— На той неделе.
— До или после?
— Незадолго до.
— А после?.. — Сергею трудно было произнести это слово. А после... выкидыша?
— После нет. Туда не пускают. Сам же знаешь, карантин.
— А у тебя или у кого-нибудь из твоих... такое было?
— Сережка, это очень индивидуально, и ничего я тебе сказать не могу. Врач, может, и знает, а больше никто.
— Кать, а она не говорила тебе случайно, это не мой?
— Слушай, ну так же нельзя! Ну, какая тебе разница?!
— Ничего себе, какая разница!
— Господи, ну до чего же вы все, мужики, одинаковые! Несчастная, больная баба находится на грани жизни и смерти, а этот двуногий рассуждает...
— Ну что ты несешь! — разозлился Сергей. — Какая грань! Я там был сегодня. Меня, конечно, не пустили, но в регистратуре сказали, что состояние удовлетворительное.
— Тебя бы так удовлетворить, — съязвила Катя. — Какая разница, чей ребенок?! Нет его! Нет!
— Мне важно, — повторил Сергей упрямо. — Мне очень важно знать, чей это мог быть ребенок...
— М о г! Но не был! Его уже нет и больше никогда не будет! Если тебе легче думать, что это был его ребенок, считай так. Если ты ревнив настолько, что предпочитаешь считать умершего ребенка своим, — ради Бога! — Катя и не замечала, что почти кричит. — Главное, успокойся, наконец, займись своим домом.
— А что ты на меня орешь?!
— А ничего! Думаешь, у меня, кроме тебя, проблем нет?! Сама в дерьме по уши!
Зазвонил телефон. Сергей хапнул трубку:
— Але. Слушаю.
— Сереженька, — раздался в трубке голос Семендяевой, — это я...
— Лена? Ты? Плохо слышно...
Катя из деликатности вышла из кухни. Заглянула в Юлину комнату.
Прервавшие на полуслове свой разговор Биг-Мак и Юля повернулись к Кате.
— Я не помешала? — Катя замерла на пороге комнаты.
— Помешала! — ответила Юля довольно грубо.
— Никому я в этой жизни не нужна... — по-своему прореагировала на резкость племянницы Катя и вышла из комнаты.
Сергей тем временем продолжал общаться по телефону с Леной.
— Что у тебя с голосом? — спрашивал он. — Ты что, опять плачешь?
— Нет-нет. Все хорошо. Как твои дети?
— Я не понимаю, что ты говоришь, какие-то странные звуки, ты где?
— Я дома, — раздалось еле слышно.
— Что?! — Сергей не разобрал.
— Тут вещи твои... — продолжала Семендяева.
— Леночка, ты меня извини. У меня сестра сидит, сейчас должны родители подъехать...
— Я понимаю, я не вовремя... Я всегда не вовремя... Я и тогда с этой «Волгой» не вовремя...
— Давай я тебе перезвоню, — предложил Сергей. — Вечером. Или нет. Лучше завтра.
— Зачем ты врешь?.. Я же и так прекрасно понимаю, что ты меня бросил... — с трудом сдерживала рыдания Лена.
