Если бы великий парикмахер мог представить, во что превратится плод его трудов... Как жалко, что приходится совершать этот «акт вандализма». Очень жалко. Маша вспомнила глаза светских львиц, явно узнавших в ее прическе работу Алика.
Дверь неожиданно распахнулась.
— Может, зайдешь? — Юля в упор смотрела на мать. — Рады будем тебя видеть!..
Пряча за спиной расческу, Маша вошла в квартиру.
— Ключи, понимаешь, куда-то засунула... — попыталась оправдаться она.
— Где ты была? — с угрозой спросила Юля.
— На методическом совещании... — стараясь делать вид, что ничего не произошло, ответила Маша. — У нас сейчас курсы по повышению квалификации...
— Интересно, какую это квалификацию повышают по ночам?.. — беспощадно произнесла Юля.
Маша молниеносно и автоматически влепила дочери звонкую оплеуху и, раскаиваясь в собственной несдержанности, тут же прижала Юлю к себе, запричитала:
— Юля! Юленька, извини!
— Отец лег ровно в одиннадцать, — сухо проговорила Юля. — Можешь ему сказать, что пришла в четверть двенадцатого. Я подтвержу.
Маша подняла глаза на часы. Стрелки показывали половину второго.
»
Магазинчик у Гоши был небольшой: крохотный торговый зал и подсобка. Товара немного. Зато бросались в глаза стеллажи с кассетами — видеопрокат. Бизнес по нынешним временам выгодный чрезвычайно.
Сергей складывал в «дипломат» сверла, дрель — ремонтировал кое-что по Гошиной просьбе.
— Слушай! Кому только не звонил, — говорил Сергею Гоша, возясь у сейфа. — Нет для тебя работы. Хоть тресни. У меня, правда, идея одна возникла. Мужик один из отпуска вернется... Я с ним поговорю...
Гоша с ведомостью и деньгами подошел к Сергею, протянул две крупных купюры.
— Держи.
— Да ты что?! Я же всего два светильника повесил!
— Нормально-нормально. Только подпиши. Мне для отчетности нужно.
— Ну неудобно как-то... — Сергей все-таки расписался в ведомости. — За час работы...
— Зато какой час! Когда еще весь город спит! — Тут Гоша, конечно, загнул, но и в самом деле было еще очень рано — девять утра. — Это же ценить надо! Слушай, у меня к тебе просьба будет. — Гоша вынул видеокассету из коробочки с надписью «Мультфильмы. «Том и Джерри». Вставил в видеомагнитофон. — Сестра твоя очередной предлог придумала. Чтобы со мной встретиться. Мультфильмы для ребенка просит. Я ей подобрал, но только... Передай ей сам. Идет?!
— Конечно.
— Я, кстати, сам мультики люблю-обожаю. — Гоша нажал на «плей». Но на экране вместо мультика возникли кадры самой что ни на есть «крутой порнухи». — Сволочи! Что ж они делают! — проговорил Гоша оторопело.
— А по-моему, неплохо... — Сергей с любопытством глядел на экран.
— Да иди ты! Мало им бабок! Ни у кого продавцы столько не получают! Они же меня под монастырь подведут! Я же категорически запретил! Гады!
— Это из тех кассет, которые вы напрокат даете?
— Ну естественно! Главное, у меня и без того доброжелатель есть. Гнида чиновная! Так он только и ждет, чтобы ко мне придраться и магазин прикрыть.
— И чем ты заслужил такое большое человеческое чувство?
— Денег я ему не отстегиваю. Нет, я дал сколько полагается. Потом он еще попросил. Я опять дал. И знаешь, ему понравилось...
— Так ты думаешь, что это кто-то из продавцов подрабатывает?
— Может, подрабатывает. А может, меня подставляет. В нашем деле всяко бывает. Узнаю, кто именно, — голову оторву!
Сергей оглядел стеллажи с кассетами.
— Ты бы пока на всякий случай изъял те, что с порнухой.
— А то я знаю, какие они! Здесь же кассет сотни две. Все не перепроверишь. Ладно. Нечего мне сочувствовать. Разберусь как-нибудь!
— Может, тебе помочь чем?
— Помочь?
— Юля!
Голос матери вернул Юлю «на землю». До этого она дремала, лежа под одеялом, с шарфом на шее. Юля болела. Участковый врач говорил, естественно, ОРЗ.
Маша вбежала в комнату, на ходу заканчивая свой туалет. Она очень спешила.
— Юль! Значит, курицу через пятнадцать минут выключишь! Отцу скажи, чтобы обязательно купил хлеб! Я могу не успеть. Сашку покормите... Да! И горло полощи! Обязательно полощи горло! Фурацилин знаешь где?
— Как ты сегодня здорово выглядишь! — сделала матери комплимент все еще сонная Юля.
— Да?.. — Маша улыбнулась. — Стараемся! Зазвонил телефон.
— Але! — Протянув руку, Юля сняла трубку.
— Это квартира Кузнецовых? — осведомился на том конце провода Игорь Андреевич Шведов.
— Да. А вам кого?
— Простите, можно попросить Марию Петровну?
— Тебя... — Юля протянула матери трубку.
— Да! Да! Конечно! Уже бегу! Ага! — быстро проговорила в трубку Маша и, нажав на рычаг, снова заспешила.
— Кто это был? — спросила Юля подозрительно.
— А!.. Химик. Наш химик. У нас сегодня экскурсия в музей. Со старшеклассниками. А я опаздываю.
Юля посмотрела на мать недоверчиво. Маша быстро выбежала из комнаты.
— Мам! — крикнула Юля вдогонку. — А твой химик красивый?
— Красивый. На костылях, правда. Горбатый. — Маша снова вбежала в комнату — забыла на столе духи. — И без глаза.
— Мам. Куда ты идешь? — спросила Юля строго.
— Главное, полощи горло!
За прилавком Гошиного магазина сидели молодая некрасивая остроносая продавщица по имени Нина и здоровенный парень по кличке Вышибала.
Покупателей практически не было. Время от времени ктото заходил, недолго глазел по сторонам и исчезал.
Гоша обосновался в подсобке: сидел — ждал. Дверь в торговый зал была не закрыта.
В магазине появился Сергей. Нарочито не глядя в сторону Гоши, озираясь, словно попал в это помещение впервые, подошел к прилавку. Его поведение немного напоминало поведение шпиона в плохом детективе.
Наклонившись к продавщице, Сергей заговорщически прошептал:
— У вас про это есть что посмотреть?
— Что значит «про это»? — откровенно не поняла, о чем идет речь, Нина.
— Ну... про это?!
