вытирала их кухонным полотенцем.
— В новую кофточку с вышивкой? — словно невзначай спросила Юля.
— А что?
Маша напряглась.
— Мам! Откуда у тебя такие деньги?!
Маша внимательно посмотрела на дочь. Она уже давно не смотрела на нее так. Словно со стороны. Шестнадцать лет, как стремительно они пронеслись. Перед ней уже взрослая женщина. А кто же тогда она сама? Старуха?
— Не твое дело! — Хлопнув дверью, Маша решительно направилась в спальню.
Сергей уже закончил разговор и теперь, растерянный, стоял посреди комнаты.
— Они не смогут прийти.
— Кто?! Твои родители?! — не сомневаясь в ответе, просто по инерции переспросила Маша.
— Ты слышала про эту папку.
— Папку?
— Ну с партийными документами?!
— А! Которую твой отец взял домой?
-Да.
— И что же?
— Ее украли.
— Но... — Маша замолчала.
— Там сейчас сразу и милиция, и «скорая», — Сергей поднял полные слез глаза. — Папе очень плохо...
Из всего клана Кузнецовых в бизнес подался только Гоша — Машин двоюродный брат. Строго говоря, он, конечно, не был Кузнецовым, а был совсем даже Холодовым, но он так близко и часто общался с Машей и Сергеем, что вполне мог быть причислен к их клану.
«Нового русского», как принято теперь называть руководителей коммерческих структур (у Гоши, как ни крути, был пусть и маленький, но собственный магазинчик), отличали три качества: порядочность, необязательность и вечное прямо-таки болезненное желание куда-то успеть. Куда — Гоша подчас и сам не знал. Но торопился все равно.
Вот и сейчас, торопливо натягивая на себя кожаную куртку, Гоша спешил.
Провожавшая его Маша помогла распрямить закрутившийся рукав.
— Мог бы и подольше посидеть.
— Дела, дела!..
— У тебя всегда дела.
— Вот такой вот я...
— Деловой, — двусмысленно произнесла Маша.
— Что ты предлагаешь?
— Не лети как угорелый. И так успеешь. Если любит — подождет.
— Ну и романтическая же у меня сестра. Это плохо — если любит.
— Почему это плохо?
— Потому что дороже.
Из кухни донесся голос Машиной свекрови.
— Гоша! Не будь циником, — строго прикрикнула Анна Степановна.
Обычно спокойный к подобным замечаниям, Гоша вдруг помрачнел.
— Все. Спасибо.
Быстро поцеловав сестру, он поспешил выйти из дома. А в кухне Анна Степановна допивала чай.
— По-моему, он на вас немного обиделся, — входя проговорила Маша.
— Гоша? На меня?.. Нашел с кем связываться! — Анна Степановна поставила на стол чашку. — Надо тоже идти. К Анатолию Федоровичу скоро врач прийти должен. А он не встает. Надо же так переживать из- за этой проклятой папки. Сыночка дождусь и пойду.
— Сергей скоро будет. Он последнее время раньше приходит. С тех пор как его повысили.
— Повысили? — подозрительно переспросила Анна Степановна.
— А разве он вам не говорил? Уже месяца два как.
— И кто же он теперь?
Маша была удивлена. Сергей все и всегда рассказывал своей матери. Часто раньше, чем жене. Странно! Очень странно!
— Я ничего не поняла. Он долго объяснял. По-моему, сам запутался. В общем, теперь он сам решает, когда для него рабочий день закончится.
— И что? И зарплату прибавили?
Настойчивость Анны Степановны была объяснима, но не характерна для этой скупой, как правило, на проявление эмоций пожилой женщины.
— Ну прибавили. Но вы же понимаете, что такое сейчас пять процентов к зарплате! Как не было ничего — так ничего и осталось.
— А он, мне казалось, говорил, что их лабораторию совсем закрыть хотят...
И что она сегодня? А в общем-то какая разница!
— Да! Их пугали поначалу. «Безработными будете! Безработными!» А потом все обошлось. Вроде даже на иностранцев каких-то вышли.
— Странно, — пожала плечами Анна Степановна.
— Почему?..
— Не знаю... Не обращай на меня внимания. Это со мной бывает.
Раздался звонок в дверь.
— Сергей?! — предположила Анна Степановна.
— У него ж ключи есть...
Удивленная Маша вышла в коридор. Открыла дверь. На пороге стоял Гоша.
— Сумку забыл.
Гоша взял с вешалки модный кожаный рюкзак.
— Все в порядке? — почувствовав что-то, спросила Маша. Гоша в нерешительности замялся.
— Что-то случилось?
— Поговори, пожалуйста, с Катей. Я так больше не могу. Она меня совсем достала.
— Но она же тебя так любит... Гоша поцеловал сестру.
— Поговори. Кстати, Маш, я не тебя видел позавчера на выставке?
Маше показалось, что она сейчас упадет. Спазм сосудов головного мозга, как сказала бы свекровь. Хотя, если бы Анна Степановна узнала, что именно делала на выставке Маша, она сказала бы совсем иное.
Итак, Гоша ее видел. Интересно, кто еще?! Только этого не хватало!
— В Сокольниках. На голландском стенде, — продолжал вспоминать Гоша.
— Да нет. Конечно, нет! Я! На выставке?! Что мне там делать?!
— И мужик с тобой, — игриво усмехнулся брат. — Прикинутый такой... Круче не бывает!
Маша больше не могла отшучиваться.
— Да ты в своем уме?! — резко произнесла она. — Показалось тебе...
— Да я тоже так подумал... — удивленный жесткостью в интонациях сестры, миролюбиво согласился Гоша. — Мне всегда что-то кажется. Ну ладно... И, в очередной раз чмокнув Машу в щеку, Гоша вышел из квартиры.
Когда Маша вернулась в кухню, Анна Степановна как-то странно посмотрела на нее. Что-то
