ты так не хочешь...
Маша решительно встала.
— Купим. Купим, — вздыхая, тихо проговорил Сергей. Просияв, словно благодарный ребенок, Маша поцеловала мужа.
— Доедай! Я сейчас. — С этими словами она снова выскочила из кухни.
— Какое у тебя пособие? — строго спросила сына Анна Степановна.
— А!.. — Сергею не хотелось говорить.
— А сколько ты ей приносишь под видом зарплаты?
— Сколько полагается.
— Значит, на книжке уже ничего не осталось?
— На платье хватит.
— А дальше что? — наступала Анна Степановна. — Как ты с ней объясняться будешь?
— Ну найду же я эту проклятую работу рано или поздно.
— А если поздно?.. — Анна Степановна помолчала. — Что? Вот прямо никакой работы и нет?
— На конвейере. Мне это не выдержать. С моим вестибулярным аппаратом!..
— И сколько же они тебя так могут держать? Я имею в виду, на пособии?
Сергей пожал плечами.
— А точнее?
— Какая разница!
— Н-да. Дожили.
—Я не могу. Она меня из дома выгонит. И будет права. Что это за муж, что это за мужчина, если он не может содержать семью. Она с утра до ночи по урокам бегает, а я... Нет. Я не могу ей признаться! Не могу!
Анна Степановна, словно в детстве, успокаивающе прикоснулась к голове Сергея.
— Ты доел? — появилась уже переодевшаяся Маша. — Пойдем, я тебе что-то покажу. Пойдем в комнату. Пойдем пойдем!
— Что там? — тоскливо глядя на мать, тихо проговорил Сергей.
— Боюсь, что я догадываюсь, — многозначительно бросила Анна Степановна.
А комната была завалена коробками, поверх которых горками пестрели образцы модных товаров.
Сергей удивленно посмотрел на жену, на мать.
— Это Гоша завез, — объяснила Анна Степановна.
— Он всего на пару дней. У них на складе сигнализацию меняют, а Гоша только сегодня из Германии вернулся. В общем, считай, нам повезло.
В восторге, уже не в первый раз перебирая вещи, Маша продолжала:
— До чего у него все отлажено. Пять дней его не было, а сколько всего привез! Жалко, что для тебя ничего нет. Все только женские вещи...
— Ну я пойду... — тихо проговорила Анна Степановна. Похоже было, что ни Маша, ни Сергей не услышали ее слов.
— Надо Юльке взять, — доставая женские сапоги, уверенно сказала Маша. — Она на зиму совсем разутая.
— А у нее же были какие-то. Вишневые, — слабо сопротивляясь, заметил Сергей.
— Вот именно, что были. Это же еще те, что ты мне шесть лет назад из Болгарии привез. Там уже не поймешь, сапоги это или сандалии.
— Протерлись?
— Протерлись?!.. Да там уже заплаты протерлись, не только что сапоги.
Словно ища поддержки, Сергей беспомощно посмотрел на мать. Она была бессильна помочь.
— Вообще, о чем ты говоришь? — продолжала Маша. — Гоша отдаст нам все за полцены.
— Маш, какие полцены! Откуда у меня столько денег? Ты соображаешь?
— Что значит «откуда столько денег»?! Мы же решили, что тратим с книжки. Значит, тратим! Все равно они там в дым превратятся.
— Но ты же платье купить хотела?..
— Ну правильно. Платье. Сапоги. Еще даже остается. Сашке на курточку. — Маша выудила из ящика куртку. — Хорошенькая какая. Она, конечно, на женскую сторону, но какая разница. Там же «молния»... Давай подарим?! У него ведь скоро день рождения.
— Но это же куча денег?!
— А где ты дешевле купишь?!
— А я и не собираюсь покупать вовсе. Ни дешевле. Ни дороже.
— Сереж. Ему ведь все равно ходить не в чем. Не может он до бесконечности твое донашивать. Надо же и что-то приличное иметь. Хоть одну вещь.
— Ну, я все-таки пошла, — не выдержала Анна Степановна. — У вас, конечно, хорошо, но надо и честь знать...
— Я провожу тебя, — с готовностью отозвался Сергей и, спеша прервать тяжелый для себя разговор, проследовал за матерью в прихожую.
— До свидания, Анна Степановна, — не отрывая взгляда от вещей, ответила Маша.
— Как ты теперь будешь выкручиваться? — одеваясь, спросила Анна Степановна.
— Не знаю...
— На куртку для Саши могу тебе дать. — Анна Степановна поцеловала сына в лоб. — Больше у меня нету.
— Спасибо.
— Не за что!
— Папе привет.
— Позвони ему. Он хочет обсудить свои дела с умным человеком. Я ему для этого не гожусь. — С этими словами Анна Степановна вышла.
Грустно посмотрев матери вслед, Сергей поплелся обратно в комнату.
Анна Степановна уже выходила на улицу, когда через стекло подъездной двери вдруг увидела Юлю.
Она возникла из белого «мерседеса». Привычным движением хлопнула дверцей. Лицо внучки сияло от счастья. Девочка сжала просунутую через окно автомобиля мужскую руку.
Самого мужчины в глубине машины видно не было.
Когда Юля вошла в подъезд, Анна Степановна вжалась в стену, стараясь остаться незамеченной.
... А Сергей между тем вошел в комнату, полный решимости признаться Маше во всем.
— Маша!
— Смотри, какую я Сашке курточку подобрала! — перебила его жена. — По ней вообще не поймешь — мужская она или женская.
— Маша, я хочу...
— Ой, были бы деньги... Я бы, по-моему, все скупила. Я не понимаю, как продавщицы в коммерческих с ума не сходят! Ведь столько всего вокруг.
— Маш...
— А ты не расстраивайся. Мы тебе обязательно что-нибудь купим, — по-своему поняв озабоченность мужа, проговорила Маша. — Я уже Гоше сказала. Если что на тебя будет — мы берем! Я одолжу у кого- нибудь. Не расстраивайся.
— Да я не о том!.. Раздался звонок в дверь.
— Опять Юлька ключи забыла, — идя открывать дверь, недовольно сказала Маша. — Сейчас все расскажешь.
Сергей подошел к отложенным для дочери сапогам. Взял один из них в руки. Повертел.
Юля и Маша вошли в комнату.
— Вон. У папы в руках, — заключила Маша.
Юля подбежала к отцу. Чмокнула его в щеку и, забрав сапог, быстро натянула на себя. Огляделась.
