— Надо же? А по какому принципу?
— Понятия не имею, — сознался Пайк. — Иногда мне кажется, что он основывается на личных впечатлениях своего хозяина, но, конечно, я могу и ошибаться.
В медицинском отсеке царил голубоватый полумрак, подсвеченными оставались только контрольные индикаторы аппаратуры и внутренности камеры поддержания жизнеобеспечения. Джой задумчиво прижалась лбом к прозрачному холодному пластику защитного колпака камеры. Тагочи лежал совершенно неподвижно, опутанный сетью из гибких прозрачных трубок и трубочек, которые бесцеремонно врастали прямо в поврежденные ткани и по которым то и дело циркулировали различные жидкости, одну из которых Джой узнала наверняка — в пластиковых петлях, заменяющих отказавшие участки кровеносной системы, пульсировала густая янтарная кровь инопланетянина.
— Диагност утверждает, что дела у раненого идут совсем не плохо, — оптимистично сообщил Шелдон. — Аппаратуре удалось смоделировать работу большинства поврежденных органов и переключить организм тагочи на искусственные их заменители на время регенерации. Параллельно идет процесс восстановления потерянной крови. При этом удалось блокировать основные нервные цепи, так что смерть от болевого шока нашему приятелю тоже не грозит.
— На этом корабле очень умное оборудование, — подытожила Джой. — Пойдем отсюда, подобные места всегда действовали на меня угнетающе.
— Не спеши, сестричка, — отозвался Пайк. — Знаешь, меня одолело внезапное желание покопаться в карманах нашего нового знакомого.
— Ага, это что-то вроде клептомании.
— Не совсем. Иногда, глядя на чьи-то вещи, можно составить некоторое представление о характере хозяина.
Пайк расстелил на полу остатки комбинезона тагочи и начал внимательно его ощупывать.
— Весьма любопытный синтетический полимер. Интересно, каков он на теле.
— Надеюсь, ты не догадаешься его померить. Этот костюмчик тебе велик.
— Лучше посмотри на это.
Пайк вскрыл узкий карман на правом бедре комбинезона и извлек кинжал с широким лезвием из яркого, чуть голубоватого сплава. На лезвии была видна причудливая нарезка, а на массивной витой рукояти — инкрустация: мелкая вязь незнакомой письменности вперемежку со сложным, непривычным для человеческого глаза орнаментом.
— Ну, Дикая кошка, что ты скажешь как специалист по оружию?
— Я не хочу однажды обнаружить подобную вещицу в своем брюхе.
— Эй, я не это имел в виду. Как ты думаешь, как им пользуются тагочи?
— Честно говоря, вряд ли этот нож можно эффективно использовать в рукопашном бою. Такая сложная конфигурация лезвия не позволяет наносить увечья врагу достаточно быстро. Ну-ка, дай подержаться.
Джой задумчиво взвесила в руке загадочный кинжал.
— Как метательное оружие он тоже не годится. Клинок и рукоять не сбалансированы для полета. Откуда я знаю, может, тагочи ковыряются им, например, в зубах.
— Забавная вещица. — Пайк отобрал у Джой кинжал и задумчиво повертел его в руках. — На мой взгляд, она очень красивая. Настоящее произведение искусства. И, наверное, представляет большую ценность для своего хозяина.
— Если она тебе так нравится, можешь оставить себе как сувенир. Будешь похож на крутых ребят из спецподразделений. Насколько я знаю, они иногда подбирают подобные кинжалы после боя с трупов тагочи. Кстати, — добавила Джой, — я вспомнила, что они говорят про этот нож. Они думают, что тагочи кастрируют им своих мертвых и раненых. Это, кажется, в твоем духе, а, Шелдон?
— Думаю, будет лучше вернуть его тагочи, — решил Пайк. — Когда он очнется, я, пожалуй, так и сделаю.
— Не забудь предупредить меня, братец, — вставила Джой. — Чтобы я оказалась в это время с другой стороны двери от вашей дружной компании. Тагочи с ножом в ограниченном объеме медицинского отсека по убойности можно вполне приравнять к человеку с лучеметом.
— Ладно, пойдем, сестричка, я еще не полностью показал тебе корабль.
Шелдон засунул нож тагочи за пояс и поволок Джой прочь из медицинского отсека.
Тхапурский корабль уверенно рассекал космическое пространство, оставляя за кормой миллиарды и миллиарды километров темной пустоты. Заботливый братец Шелдон заявил, что по планетарному времени Крепости Бурь сейчас глубокая ночь и отправил Джой отоспаться. В честь этого события ей была даже выделена отдельная каюта, которую Пайк назвал гостевой — маленькая комнатка рядом с залом отдыха, которую девушке было рекомендовано не покидать самостоятельно, дабы потом Шелдону не пришлось организовывать ее экстренные поиски. Джой, в общем, не очень и возражала, так как чувствовала себя совершенно измученной событиями последних дней и несколько подавленной грузом свалившихся на ее голову приключений и впечатлений. Этот, так называемый отпуск, сильно отличался от спокойной и размеренной службы в Крепости Бурь, где каждый новый день почти полностью напоминал предыдущий, и единственное разнообразие в служебную рутину вносили редкие пьяные драки колонистов да случайно забредшие в поселение мелкие межпланетные жулики. Джой предполагала, что последующее ее путешествие в компании Шелдона, тхапурцев и раненного тагочи окажется не менее бурным, учитывая порт назначения, в который двигался корабль.
Система Циллиан, так называемая зона свободной торговли, жила по своим собственным законам, главным из которых по мнению Джой было отсутствие всяких законов. Крупнейший торговый порт галактики, место, в котором заключалось большинство важных торговых сделок между представителями разных рас, был одновременно и тем местом, где совершалось наибольшее количество преступлений. На Циллиан, словно мухи на мед, слетались со всей галактики существа, которых не устраивали законы собственных миров, для того, чтобы жить по законам силы, власти и больших денег. Любимая система всех галактических негодяев и вечный кошмар всех представителей федеральной службы безопасности, Циллиан являлся миром осуществления желаний и гибели последних надежд. И еще эта планета была сейчас домом Шелдона, о чем свидетельствовало его гражданство и упорное стремление туда вернуться.
Джой лениво поиграла декоратором — устройством, генерирующим трехмерные изображения для визуального расширения объема в замкнутых помещениях. Перепробовав несколько удивительных инопланетных пейзажей, хранившихся в базе данных декоратора, девушка сделала два вывода: во-первых, гости Шелдона, которые занимали эту каюту до нее, имели, по всей вероятности, извращенный вкус и вряд ли вообще были людьми, и, во-вторых, после недавней пробежки по джунглям, наиболее приятным зрелищем для глаз оказалось зрелище голых матовых стен.
Примостившись на небольшой жесткой кровати, которая весьма своевременно выскользнула из стены, Джой пристроила на коленях портативный пульт связи с главным электронным мозгом корабля и, то и дело сонно потирая уставшие глаза, решила заняться текущим самообразованием — хоть краем глаза взглянуть на украденную Шелдоном армейскую разведывательную базу данных. Наличие на борту раненого тагочи все время беспокоило Джой. За последние дни ее образ врага претерпел странные изменения — от всепоглощающей ненависти до чисто человеческого сочувствия, и эта последняя эмоция казалась девушке совершенно неоправданной и даже вредной по отношению к злобному и кровожадному существу, которым, без сомнения, являлся инопланетянин. И Джой подсознательно надеялась, что армейские архивы восстановят ее прежние патриотические чувства и прежнюю уверенность в необходимости военных действий между человечеством и тагочи, действий, о которых с таким неодобрением говорил Шелдон.
Джой набрала на клавиатуре ключевое слово 'тагочи', а затем выбрала из появившегося на мониторе списка раздел 'история конфликта' и погрузилась в чтение.
Первые сведения о существовании разумной расы в секторе, который был выбран для колонизации, люди получили от Маптабата. Вместе с недвусмысленным предупреждением о том, что тагочи обладают необъяснимой природной злобностью и ненавистью ко всем живым существам. Обычно весьма сдержанные и корректные в общении с другими расами маптабы с явным отвращением расписывали те ужасы, с которыми они столкнулись при попытке заселения сектора, контролируемого тагочи. Эти попытки Маптабат
