L
– Тихо-тихо, не разбуди его, – прошептал Господь, – аккуратнее неси.
– Вечно у Тебя сюрпризы, – прошептал в ответ Сатана, – ну зачем надо подкладывать её вот так во сне?
– А что Я должен был сказать?! – прошептал Господь. – Се жена твоя, валяйте, ребята, знакомьтесь?
Они аккуратно уложили спящую Еву возле спящего Адама.
– Ты её из чего сделал? – прошептал Сатана. – Тяжелая, как будто каменная!
– Ерунда, – сказал Господь, слегка повышая голос, – такая же глина. Разбуди и познакомь. Я ушёл.
– Опять я?! – сказал Сатана слегка придушенным голосом. – Тебе сказать нечего, а Я что должен говорить?!
Ответа не было.
Сатана подумал минуту, потом с размаху пнул Адама под рёбра.
– Подъём! – крикнул он. – Встаём и начинаем знакомиться.
– Аааа! – закричал Адам, вскакивая на ноги, – эээ! Чёваще?!
– Вот жена твоя! – сказал Сатана, кивая в сторону Евы.
– Какая жена?! Кто меня пнул?!
– Это тебе кажется, что тебя кто-то пнул. – спокойно сказал Сатана. – На самом деле тебе выдрали ребро, чтобы сделать её.
– Выдрали?!
– Да, во сне. Чтобы ты не чувствовал этой ужасающей, мучительной боли.
– Но я её чувствую!
Сатана пожал плечами.
– Такая большая… – сказал Адам, потирая бок. – Как вы её всю сделали из одного ребра? Она весит, наверное, центнер!
Ева открыла глаза и вкатила склонившемуся над ней Адаму пощёчину. От неожиданности он отлетел и плюхнулся на зад.
– Отлично! – сказал он. – Всё просто отлично. Сперва ребро… – он попытался их пересчитать, но потом понял, что не помнит, сколько их было раньше. -…а теперь щека. Что дальше?
– Дальше? Любить её. – сказал Сатана нежно. – Делиться с ней всем.
– Это чем?! Ещё пару рёбер? Или ногу? А может, челюсть?! А давайте позвоночник, а?! Ну зачем мне позвоночник, давайте поделим его между всеми! – закричал Адам.
Сатана отошёл, довольно ухмыляясь.
«Совет вам да любовь», подумал он, «надо было сказать, что её сделали из пяти рёбер. Он бы её никогда не простил».
LI
– Какая эра?! – поразился Лев.
– Водолея. – сказал Натаниэль. – Эра Водолея. Эра Любви и Покоя.
– Мууу! – сказал Телец.
– И что нам с этой эры? – спросил Стрелец. – Кстати, угости сигареткой.
– Держи. Вам с этой эры… – Натаниэль развернул карту звёздного неба.
– Что это? – спросила Дева. – Пятна какие-то. Что нам переживать из-за каких-то там пятен?
– Мууу! – сказал Телец.
– Я не знаю, что тут что… – сказал Натаниэль, – я в этом вашем шахер-махере не разбираюсь. Кстати, где Водолей?
– Простите. – сказал Водолей и чихнул. – Простите. Тут ужасно сыро, вам не кажется?
– Мууу! – сказал Телец.
– Да подоите его уже кто-нибудь! – взорвался Натаниэль.
– «Его» – не доят. – заметил Овен.
LII
Господь сверился с Книгой.
– Да произрастёт… – Он сверился ещё раз. – Да произрастит! Да произрастит земля зелень, траву, дерево плодовитое…
Он перелистнул страницу.
– Приносящее по своему роду плод… Это ловко. В котором семя его на земле…
Господь наморщил лоб.
– Дерево плодовитое, приносящее по своему роду плод, в котором семя его на земле. А. Это хорошо.
Он закрыл книгу, заложив её пальцем.
– Ну-с. Начинаем.
Земля оставалась голой.
– Давайте, давайте, вперёд. Не глупим.
Земля оставалась голой.
Господь посмотрел на запястье. Часов там не было. Это Его не успокоило.
– Да произрастит земля зелень, траву и дерево, – сказал Он, – можно пока без семян.
Ничего не произошло.
Он опять открыл Книгу.
– «Покрытосеменные». Что значит «покрытосеменные»? Вплодосеменные. Водоросли?! Какие водоросли?!
Он вздохнул. День предстоял долгий.
LIII
– Так, – сказал Господь, – никаких признаков хороших манер. Чего и следовало ожидать…
Адам довольно чавкал персиком.
– Во-первых, – сказал Господь, – брось персик. Мясо. Ты должен есть мясо.
– Ты же сказал, – хмыкнул Адам, – всякую траву, сеющую семя. И всякий плод древесный, сеющий семя.
– Мясо здоровая и полезная пища. И потом, кто с утра сожрал весь виноград без косточек? Что ты её держишь двумя пальцами? Ты её уронишь. Держи кулаком. Видишь, теперь грязные пальцы. Вытирай. Не о меня вытирай, о себя. Да, вот так. Что ты жуёшь так часто? Боишься опоздать? Боишься опоздать – кусай большими кусками и глотай не разжёвывая. Ну видишь, подавился. Не жевал бы – не подавился.
LIV
– Нужно принести жертву, – сказал Ной, почёсываясь, – мы явно должны принести жертву.
– За что?! – воскликнула его жена, почёсываясь. – За всё это?!
– Бать, а бать, – сказал Хам, почёсываясь, – а давай блох в жертву принесём. Будет хорошо…
– Нет, – сказал Ной твёрдо, – в жертву мы принесём по одному кошерному животному и по одной чистой птице.
Сыновья Ноя переглянулись, покрутили пальцами у виска и зачесались ещё энергичнее.
– А теперь я сооружу жертвенник, – сказал он, спрыгивая с трапа и по колено проваливаясь в жидкую грязь, – а вы возьмите тарантулов и выпустите их вон там. – Он махнул рукой в сторону далёкой долины. – А ещё лучше, ещё подальше.
– Может, я их просто придавлю?… – спросил Сим жалобно.
– Не надо, – сказал Ной, вытаскивая из грязи потёртую сандалию, – отнеси и выпусти.
Через два часа он соорудил жертвенник. Там были камни, жёсткие пучки сухой соломы, гниловатые доски, но в основном он состоял из жидкой грязи.
Семья Ноя развела огромный костёр. Сим отвёл Ноя в сторонку, а Хам и Иафет осторожно отвязали жертвенных животных и подменили их на передохший скот, аккуратно перерезав тушам глотки.
Над всей землёй стоял запах сырого белья, сладковатый запах гниения и тяжёлый, как прокисшее молоко, туман. Над Араратом заодно стоял запах несвежего тела Ноя.
И обонял Господь приятное благоухание, и сказал Господь в сердце своём: «Это что, они каждый раз
