Наступила тёплая, тёмная и пахнущая навозом тишина.
– Мее. – сказала одна овца после некоторой паузы.
– Я с тобой совершенно согласен, – сказал негромкий голос.
С хлопком посреди хлева возник Натаниэль. Он запалил фонарь и внимательно осмотрел свои ноги.
Ноги были обуты в резиновые сапоги. Натаниэль потоптался чуть-чуть, по щиколотку завязая в навозе, и довольно подмигнул сам себе.
– А главное, сухо. Иаков с Лаваном, между тем, тут в сандалях ходят.
Вдохнув полной грудью, Натаниэль закашлялся.
– Вот она какая – жизнь. В начале боль, в конце боль, а в промежутке – дерьмо, ежедневно и стабильно… Ладно.
Он закатал рукав и вытащил из питьевой колоды пару тополиных прутьев, с которых полосками была срезана кора.
– Чудо селекции Иаков, – хмыкнул Сатана, – помесь генетика с гаишником. Ладно. Наш скот сегодня тут.
Аккуратно осмотрев овец в противоположном загоне, Натаниэль выбрал одну.
– Первый раз у нас? – спросил он, закатывая второй рукав и доставая из кармана банку белой краски. – Предлагаю краситься перьями.
– Мее, – сказала овца.
– Это на ваше усмотрение, – согласился Натаниэль, ловко размазывая краску, – Правила ухода знаете? В бассейне шапочку носите?
– Мее, – сказала овца, отступая на шаг.
– Ну что вы, – сказал Сатана, – совсем не секутся. Ничуть. Чудесный сильный густой волос. А то и два… Да что там, много чудесных сильных густых волос.
«Ещё пара месяцев», прикинул он, насвистывая, «и Лаван пойдёт по миру. Посмотрим, посмотрим…»
Он по-настоящему любил по-настоящему свою работу.
LXX
– Ну рассказывай, как всё было… – сказал Господь задумчиво.
– Значит так. – сказал Натаниэль, доставая модель из папье-маше. – Вот это вот – Центральный Зиккурат большого делового комплекса Вавилона. Условное название «Храм Торговли».
– Храм чего? – переспросил Господь.
– Торговли. – сказал Натаниэль, сверившись с бумажкой.
Господь хмыкнул.
– Ну давай дальше.
– Итак… – Натаниэль углубился в бумажку. – В ночь с четырнадцатого на пятнадцатое произошло обрушение перекрытий на всём протяжении… Ага… Затем обрушился фасад. То есть примерно так.
Натаниэль вытащил из-за пояса большую палку и несколько раз ударил по модели. Папье-маше сложилось в аккуратную горсть мусора.
– Да, – сказал Натаниэль, пряча палку, – именно так всё и было. Дальше на место происшествия прибыла соответствующая комиссия. – Он снова уткнулся в бумажку. – Они обнаружили что все, кто отвечал за технику безопасности, надзор за работами, распределение средств и так далее, в общем – все, что все теперь говорят на каких-то странных языках. Во всяком случае, активно дают понять, что не понимают своего родного.
– И? – спросил Господь, закидывая ногу на ногу.
– Предварительная версия комиссии: гнев Господен. Однако представители Церкви Истинного Бога, Другой Церкви Истинного Бога и Церкви Другого Истинного Бога, которые должны были, кстати, иметь свои представительства на четвёртом этаже Храма Торговли, в отделе «Торговля Собой И Сопутствующие Товары», от комментариев воздерживаются.
– Ну а на самом-то деле кто виноват? – спросил Господь.
– Некомпетентность. – сказал Натаниэль. – Ну если не умеешь воровать – чего браться-то?
LXXI
– Привет, – сказал Господь, когда Суворов умер, – добро пожаловать.
Суворов оторопело посмотрел на Него.
– Ничего, – успокоил его Господь, – все сперва не понимают. Добро пожаловать в загробную жизнь.
– А я думал… – сказал полководец, слегка заикаясь. – Святой Пётр… За Бога, за царя… За Отечество… А того…
– Сейчас. – сказал Господь ласково. – Святой Пё-ётр!
Из-за спины Суворова выступил тощенький человечек в очках, густой бороде с проволочными крючочками за ушами и в белой хламиде поверх свитера. В руках у него была большая, раскрытая на середине амбарная книга.
– Здравствуйте. Представьтесь, пожалуйста. – сказал он, лучась вежливостью и дружелюбием.
– Суворов, Александр. – сказал Суворов.
– Ага… Су-во-ров. Как же, как же, герой войны, отец солдатам…
– Это какой Суворов? – заинтересовался Господь.
– Тот самый, – сказал «Пётр», – который через Альпы.
– Через Альпы?! – воскликнул Господь. – Это на слонах что ли через Альпы?!
– Наверное, – легко согласился «Пётр», – на чём же ещё. Альпы большие, есть что-то надо… Наверное на слонах.
– Да почему на слонах? – почти обиделся Суворов. – На лошадях. И пешком.
– Э, нет, – сказал Господь, – Я прекрасно помню про слонов и Альпы.
– Да это Ганнибал был! – воскликнул Суворов.
– Ганнибааал! – крикнул Господь.
– Чего? – отозвался кто-то в стороне.
– Сюда пойди, разговор есть.
Появилась ещё одна душа – немного толстая, но всё ещё со следами мужественности.
– Я.
– Ты, говорят, в Альпах всех слонов съел? – спросил Господь.
– Я тут причём? – сказал Ганнибал, подмигивая Натаниэлю, который за спиной Суворова сдирал с себя хламиду. – Их там и так не было.
– Ну правильно, – кивнул Господь, – ты съел, вот и не было. Вон пузо-то какое.
– Это были козы. – объяснил Ганнибал. – Мы там все были на козах, понимаешь?
– Что, вся армия? – спросил Господь, расплываясь в улыбке.
– Ну да.
– И чё, и ноги по земле волочились?
– Ноги… Меч с щитом волочились! – воскликнул Ганнибал, хлопая себя по животу. – Трудно было!
– Ладно, иди, – сказал Господь, – каждый раз смешно, как слышу. И ты иди, полководец, – сказал Он Суворову, – отдыхай.
Натаниэль пнул амбарную книгу и посмотрел на Господа.
– Ты слышал, нет? – сказал Господь. – На козах. Вся армия на козах. Он Меня за дурака держит?
– Не знаю, – сказал Натаниэль, – а за что Тебя надо держать?
LXXII
Адам обнял Еву за плечи и поднял руку к ночному небу.
– Посмотри, как прекрасно, – прошептал он ей на ухо, – и весь этот мир сотворён для нас.
Где-то близко запел соловей.
– Прислушайся, – сказал Адам ещё тише и ещё нежнее, – и ты услышишь музыку. Звук гармонии сфер.
Ева прильнула к Адаму и сделала вид что прислушивается.
Через секунду они оба заткнули уши – с небес послышался звук, похожий на вопль умирающей от смеха
