прогудел низким басом:
— Перестраховываешься ты, Салтанов. Бензина что ли много еще одну машину гнать за тридцать верст. Я б эту парочку и в свой бы 'форд' поместил; нас-то тут трое вместе с водителем, так что два места как раз свободно.
Салтанов развел руками.
— Таково приказание руководства. В вашем предписании не сказано, чтобы на-правлять без конвоя. А раз так — вот спецмашина, вот конвой! Эй, Гущин, — рявкнул он на одного из конвоиров, — ну что ты стоишь, рот разинув, загружай!
— Давайте-давайте, залезайте в машину, — засуетился тот, подталкивая Маслен-никова в спину.
Виктор поднялся в кузов, а Лена чуть замешкалась. Ее взгляд случайно упал на окно на третьем этаже, из которого на них с задумчивым видом смотрел Листра-тов.
— Да давай же ты!.. — Сильные руки оторвали ее от земли и буквально заброси-ли в фургон. Хлопнула дверь, взревел мотор, и машина медленно выкатила со дво-ра.
— Перестраховщики!.. — буркнул Борисенко, усаживаясь на переднее сидение 'форда'. — Бывай, Салтанов!.. — крикнул он в форточку и, обращаясь к водителю, сказал: — Жми, Андреич!..
Стоящий у окна мрачный Листратов проводил взглядом выехавшие одна за другой из ворот автомашины и направился в свой кабинет. Черт бы побрал этих москвичей! Раскомандовались, понимаешь! Получается, что Бердышеву удалось их склонить к тому, чтобы переправить Берестову и Масленникова из города к аппа-рату. И это несмотря на то, что немецкие танки буквально в двух шагах… Нет, тут дело положительно нечисто!
Виктор Николаевич заложил руки за спину и раздраженно стал ходить по ка-бинету из конца в конец.
И что самое главное — ничего нельзя было сделать! Уж больно серьезный до-кумент предъявили приезжие тогда, при их первой встрече. Шутка ли — за подписью самого Берии бумага! Да что Берия! Сам Сталин звонил по этому поводу…
При воспоминании о звонке вождя Листратов поежился и с опаской посмотрел на телефон. Пока, к счастью, молчит! А, впрочем, сейчас тут всем заправляет вернувшийся и приступивший к исполнению своих обязанностей начальник управ-ления Аксенов. Собственно он-то и дал команду, чтобы арестованных отдали при-бывшему за ними Борисенко. А теперь, если что, пусть за это и отвечает…
В дверь постучали, и в кабинет заглянул Салтанов.
— Разрешите, товарищ старший лейтенант госбезопасности?
— Заходи! — буркнул Листратов. — Ну что, отправил этих двоих?
— Так точно!.. Борисенко, правда, был недоволен, что с конвоем. Говорит, что, мол, сами сопроводили бы…
Листратов недобро прищурился.
— Что-то наш главный эксперт стал много на себя брать, я погляжу. Совсем страх потерял… Слишком сильно видно снюхался с Бердышевым, да этими мос-ковскими визитерами…
Вдруг ни с того, ни с сего Салтанов крякнул и, хлопнув себя по лбу, зачем-то полез в кожаную папку для документов, которую он держал в руках.
— Ты что, совсем очумел? — грозно спросил Виктор Николаевич своего пору-ченца.
— Простите, товарищ старший лейтенант госбезопасности, — виновато ответил сержант. — Забыл сейчас отдать Борисенко одну вещицу…
— И что за вещица?
— Да бумажник… Бумажник капитана Бердышева…
— А он у тебя, откуда взялся? — изумленно спросил Листратов. — В первый раз такое слышу…
— Понимаете, — начал рассказывать Салтанов, — когда Бердышев был у нас в по-следний раз, он, садясь в машину, случайно выронил этот бумажник из заднего кармана. Ну, а я подобрал… Хотел сейчас Борисенко отдать, да забыл…
— А что там внутри, не глядел?
Сержант махнул рукой.
— Да ничего серьезного. Денег немного, да старая фотография.
— А что за фотография? — насторожился Виктор Николаевич.
— Да капитан наш с какой-то девчонкой лет тринадцати.
Листратов потер лоб. Что Бердышев никогда не был женат и не имел детей — это Виктор Николаевич знал точно. Может где на стороне нагулял? А может кто-то из знакомых…
— Дай погляжу…
Салтанов раскрыл старый потрескавшийся бумажник из телячьей кожи и про-тянул своему начальнику небольшую пожелтевшую любительскую фотографию, на которой был изображен улыбающийся Бердышев, сидящий в соломенном кресле на берегу озера и держащий на руках симпатичную светловолосую девочку с длинной косой до пояса.
Листратов начал внимательно вглядываться в фотографию. Действительно — девчонка лет тринадцати. Но было в ней что-то подозрительно знакомое. Но вот что? Где ж он ее мог видеть?
— Ты знаешь что, Салтанов, — сказал он вдруг, о чем-то несколько секунд по-думав, — а принеси-ка ты мне срочненько дело комбрига Берестова из архива.
Сержант мигом испарился. Листратов закурил папиросу и несколько раз про-шелся по кабинету. Озарившая его мысль была невероятной… А, хотя, собственно говоря, чего тут невероятного. Мир, как говорится, тесен! И в жизни этой все может случиться… Чутье его, кажется, не подвело. Бегало, бегало же у него в душе этакой серенькой незаметной мышкой ма-а-ленькое сомнение… А сейчас, скорее всего, сомнение это может перерасти в факты… Неоспоримые факты…
Где-то вдалеке заревели сирены воздушной тревоги. Похоже, фашисты реши-ли сегодня не ограничиваться одним утренним налетом. Некстати, надо сказать, некстати!.. На окраинах захлопали зенитки.
'Черт бы побрал этого Салтанова! — со злостью подумал Виктор Николаевич. — Ну что он там копается! Трудно добежать до архива, взять дело с особым грифом 'хранить вечно', и принести его сюда…'
Раздались приглушенные взрывы. Все ближе, ближе… Загремели пушки рас-положенные в городском парке.
Дверь распахнулась, и на пороге кабинета появился взъерошенный Салтанов, держащий в руках синюю папку, завязанную ботиночными шнурками. Глаза его испуганно бегали по сторонам. Неподалеку раздался гулкий удар, пол под ногами заходил ходуном.
— Надо… Надо в убежище спускаться, товарищ Листратов, — забормотал он. — Они рядом уже совсем. Не ровен час — накроют…
— Дело! Дело давай сюда, идиот! — взревел Листратов, вырывая папку из рук ошалевшего сержанта.
Совсем рядом прозвучали еще несколько сильных взрывов. Со звоном посы-палось на пол стекло из оконной форточки. Листратов дрожащими от нетерпения руками принялся развязывать запутавшиеся не к стати тесемки. Развязал, и тут же начал рыться в пухлом деле. Ну, где же они?.. Вот! Несколько фотографий из се-мейного архива Берестовых. А вот и одна из них! На берегу озера стоят, обнявшись, подтянутый молодой мужчина и красивая светловолосая женщина, а перед ними, в соломенном кресле, сидит девочка с длинной косой — та же, что и на фотографии из бумажника Бердышева. Лена Берестова…
— Смотри, Салтанов! — закричал Листратов, положив рядом обе фотографии. — Смотри, и учись!
За окном раздался вой пикирующего бомбардировщика, пронзительный свист, и спустя пару секунд здание управления подпрыгнуло от взрыва. С грохотом рас-пахнулись окна, посыпалась с потолка штукатурка. Откуда-то потянуло дымом.
— Прямое попадание… — прохрипел отброшенный взрывной волной в угол Сал-танов. — Надо спускаться в убежище, товарищ старший лейтенант госбезопасности…
Листратов схватил папку и, прижав ее к груди, выскочил в коридор. Поруче-нец опрометью бросился вслед за ним.
