Нет, слишком далеко! Если бы не Витя, то еще можно б было попытаться, а так!..
Чекист, перехвативший этот взгляд, погрозил ей пальцем.
— Не шали, деточка, не советую! Иначе получишь порцию свинца, что называ-ется, при попытке к бегству. Предупреждаю: я здесь не один. Ты у нас теперь — по-литическая преступница, как и твой покойный папочка, так что давай не будем ос-ложнять ситуацию…
Девушка посмотрела на чуть колыхнувшиеся кусты за его спиной. Точно — он не один! Среди веток явно просматривалась чекистская фуражка, с синим верхом и краповым околышем, а правее… Лена похолодела. Правее засевшего в кустах чеки-ста, буквально метрах в десяти, осторожно крались двое здоровенных немцев с ав-томатами в руках.
Хотя Листратов и порядочная сволочь, но все же он свой, советский… Лена не раздумывала ни секунды.
— Немцы, сзади! — отчаянно закричала она, показывая рукой на вздрогнувших от неожиданности гитлеровских солдат.
Листратов дернулся, но явно ей не поверил, подумав, что таким образом де-вушка пытается ввести его в заблуждение, чтобы он обернулся, а она в это время попыталась скрыться.
Второй чекист оказался сообразительнее. Он резко развернулся влево, и по фашистам полоснула очередь из автоматической винтовки. Один из егерей упал, получив пулю в живот, а другой метнулся в сторону, пытаясь укрыться за сосной.
Спешнин еще раз нажал на спуск, но винтовка молчала. АВС вообще была сложна и капризна в эксплуатации, часто отказывая из-за чувствительности автома-тики к загрязнению, и теперь этот фактор оказался роковым. Застучал автомат, и схватившийся за грудь чекист, выпустив из рук винтовку, грузно рухнул на ковер из сосновых иголок.
Все произошло буквально в какие-то две-три секунды. При звуках выстрелов Листратов резко отскочил в сторону, развернулся и, увидев метнувшегося за дерево немца, мгновенно поймал его на мушку. Отрывисто грохнул ТТ, и автоматчик медленно сполз по стволу, уткнувшись в землю простреленной головой, успев, однако перед этим поразить беднягу-Спешнина.
Лена даже не успела сделать попытку достать оружие, как все уже закончи-лось. Она, конечно, за это короткое время может и могла бы попробовать скрыться, но бросить Витю… Нет, на такое она была не способна! Да и ноги абсолютно не слушались!..
Убедившись, что оба немца не подают признаков жизни, и угрозы не пред-ставляют, Листратов повернулся к совсем растерявшейся девушке, поддерживаю-щей еле стоящего на ногах товарища.
— Ну что, убедилась, как я стреляю? — хрипло спросил чекист. — Большая прак-тика… Смотрите, детишки, как бы такое с вами не вышло… Руки!.. Руки поднять, быстро!
Лена с Витей никак не прореагировали на его приказ.
— Ах, так! — взбеленился Листратов, наступая на них с пистолетом в руке. — Ну, тогда сейчас протянете ноги… Но перед этим расскажете мне обо всем, что я от вас потребую.
— Ничего мы вам рассказывать не будем, — тихо сказала Лена. — Нечего нам рас-сказывать, тем более такой мрази…
— Что?.. Что ты сказала, сука? — прошипел Листратов. — Расскажешь, еще как расскажешь… До твоего папаши, конечно, тебе далеко; это он был крепкий мужик… — Тут он осекся, решив, что сболтнул лишнего, но потом, оттолкнув подвернувше-гося ему под руку беспомощного Масленникова и подойдя к Лене вплотную, про-шептал: — Знаешь, даже жалко его было расстреливать… Слишком легкая смерть. Ведь так ни в чем не признался, скотина!..
— Сволочь!.. Сволочь! — отчаянно закричал Витя, и из последних сил рванулся к Листратову, со всей мочи ударив его своей палкой. Он целил в голову, но немного промахнулся, и удар пришелся в плечо.
Чекист зашипел от боли, и, перехватив левой рукой занесенную для следую-щего удара дубину, легко вырвал ее из слабых рук Масленникова.
— Сдохни, щенок! — рявкнул он, разряжая пистолет в грудь Вити, который не-много постоял, глядя на Листратова широко раскрытыми глазами, в которых стояли ненависть, удивление и боль, а потом мягко осел на траву лесной лужайки.
— Палач! — отчаянно закричала девушка при виде этой сцены. — Будь ты про-клят!
Убийца повернулся в сторону Лены и остолбенел. Прямо на него грозно гля-дело вороненое дуло нагана.
— Ты… Ты это… того… не балуй… — только и успел прошептать Листратов, но это было последнее, что он сказал в своей жизни.
Промахнуться с дистанции в четыре метра было невозможно. Первая пуля по-пала чекисту в плечо, и он, выронив пистолет, отшатнулся назад. Вторая — ударила в грудь, бросив его на землю. Третью пулю Лена послала в упор, подойдя к еще живому Листратову вплотную. Тот дернулся, сведенные судорогой пальцы рук за-гребли землю, глаза закатились и он затих навеки.
Перешагнув через труп, Лена с каменным лицом подошла к лежащему на тра-ве Вите и опустилась рядом с ним на колени. Положив револьвер рядом с собой, она осторожно приподняла голову товарища, и, пристроив ее у себя на коленях, начала ласково гладить растрепанные русые волосы. Неожиданно веки Масленни-кова затрепетали, и он с трудом приоткрыл глаза.
— Лена… Это… ты? — прошептали бескровные губы раненого.
— Витенька… Витюша!.. Живой!.. — из глаз девушки градом хлынули слезы, и она прижалась щекой к его голове.
— Не надо… Не надо… плакать… — это был уже даже не шепот. Это был легкий шелест сухих листьев, колыхающихся на деревьях под воздействием слабенького осеннего ветерка. — Ты дойди… И передай… привет… А я… не смог… Жаль… А ведь так хотелось посмотреть… что будет… через… двадцать лет… хотя бы… — Он замол-чал на несколько секунд, а затем попросил: — Ты побудь со мной… немножко… И… поцелуй меня… на прощание…
Лена нежно поцеловала его в холодеющие губы. Витя улыбнулся.
— Ну, вот и все… Прощай, Лена… Я тебя…
Силы его оставили. Из уголка рта скатилась алая струйка крови, глаза закры-лись, и через несколько секунд все было кончено.
Неподалеку, словно траурный салют, разорвал воздух резкий орудийный залп, затем второй, третий; однако Лена не обращала вниманию на какофонию идущего сражения. Словно статуя, она неподвижно застыла сидя на земле, обняв безжиз-ненное тело своего преданного друга.
В таком положении ее и обнаружили Бердышев, Андрей и Роберт, выбежав-шие буквально спустя минуту на поляну с автоматами в руках.
9
Стоя в кузове штабного бронетранспортера, бригадефюрер Грюнберг с мрач-ным видом наблюдал за ходом сражения. Скоро настанет вечер, а цель до сих пор не была достигнута! И это несмотря на то, что против каких-то тысячи, ну — макси-мум полутора тысяч оборонявших место посадки загадочного аппарата красноар-мейцев и бойцов войск НКВД, были брошены два отборных полка при поддержке танков и авиации. А эти хваленые парашютисты, а эта чертова абвергруппа 'Той-фель'!.. Мало того, что они не смогли доставить сюда этого мальчишку, так еще, плюс ко всему, чекисты гоняли их по лесу, словно шелудивых собак, и лишь при-бытие специального егерского батальона, предназначенного для действий в лесной местности, спасло этих болванов от поголовного уничтожения. Да и егеря, собст-венно говоря, поначалу здорово дали маху, сунувшись в лес без достаточной раз-ведки…
Когда ему сообщили о том, что абверовцы с помощью своего агента захватили парня, то он моментально отправил навстречу группе Райдера верного Штюрмера, дав ему для конвоя целую роту на бронетранспортерах. И что из этого вышло? Оберштурмбанфюреру удалось обнаружить только разбитые машины и трупы, а мальчишка бесследно исчез. Единственный уцелевший мотоциклист, во время боя валявшийся под перевернутым мотоциклом с перебитыми ногами, вообще нес ка-кую-то ерунду о вылетающих из пустоты ножах, поединке покойного Райдера с ка-кой-то прозрачной тенью, о людях в странных костюмах и возникшем из ниоткуда черном легковом автомобиле… Впрочем, об этой русской
