Французам же он отказал по патриотическим соображениям. А главное, как уже упоминалось, Кардано постоянно стремился держаться подальше от дворцовой суеты и интриг. «Жизнь слишком коротка, – писал он, – чтобы превращаться в мертвеца ради пропитания и быть в течение длительного времени несчастным ради надежды стать когда-либо счастливым». Точно так же он уклонялся от участия в противостоянии католиков и протестантов. Поэтому когда ему предложили подписать документ, в котором Эдуард именовался «защитником веры», он решительно отказался и поспешил покинуть английскую столицу. Отказ обошелся Кардано дорого: вместо обещанных пятисот крон за гороскоп короля он получил только сто.
Материальные потери частично были компенсированы духовным приобретением – знакомством и дружеской беседой с одним из самых замечательных английских ученых XVI века Джоном Ди (1527–1608) – математиком, географом, знатоком навигации, астрологии, алхимии, белой магии и проч. Собеседники обсуждали достоинства драгоценных камней и наблюдали работу «вечного двигателя». Об этой встрече упоминается в книге приходского священника и неутомимого переводчика Томаса Тимме (ум. 1620), вышедшей в 1612 году в Лондоне под названием «Философский диалог, в котором скрытые тайны природы раскрываются и объясняется причина всяких движений в природе как по характеру, так и по форме. Вместе с хитроумным изобретением искусственного движения». Тимме замечал: «В Предисловии, написанном Джоном Ди к «Элементам» Евклида,[23] говорится, что он и Иеронимус Кардано видели прибор вечного движения, который был продан за 20 талантов золота и затем подарен императору Карлу V; в этом приборе было одно колесо, находившееся в столь неощутимом [invisible] движении, что за 70 лет оно совершало только один поворот. А для того чтобы ржавчина не могла вызвать разрушение, каждая деталь прибора была покрыта двойным слоем прекрасного золота...»
Из Лондона Кардано направился в Дувр, из Дувра – во Фландрию. Обратный путь Кардано – калейдоскоп городов, десятки встреч с коллегами, учеными, меценатами. Дорога пролегала через Гравелин, Брюгге, Гент и Брюссель к Лувену. Здесь он нанес дружеский визит профессору медицины местного университета, известному математику и астроному Гемме Фризию (1508–1555). Следующим пунктом был Антверпен, где путники сделали первую большую остановку («жители Антверпена всеми силами старались удержать меня»). Далее, миновав Льеж, Кобленц и Страсбург, они достигли Базеля и вновь решили передохнуть. Некоторое время Джироламо провел на вилле Карла Аффетата, «человека благородного, исключительной любознательности и любящего людей выдающихся». Он подарил Кардано породистого мула, на котором наш путешественник добрался до Безансона и был принят и щедро одарен епископом города Лизье. Последним городом перед Италией был Цюрих: здесь Кардано встретился с великим швейцарским натуралистом Конрадом Геснером (1516–1565). Наконец, в начале января 1553 года он добрался до Милана. Джироламо отсутствовал свыше трехсот дней и вернулся с репутацией лучшего врача Европы.
«...Но лучше дома»
Ему шел уже шестой десяток, и, подводя итоги прожитых лет, он был доволен тем положением, которого достиг в обществе: «Я, рожденный бедным и болезненным, в век, почти непрерывно волнуемый войнами и мятежами, не получил никакой поддержки от своей семьи и вынужден был преодолевать упорное сопротивление миланской коллегии. Я был озабочен борьбой как с заговорами, которые плелись против меня, так и с открытым насилием. И после всего этого я могу сказать, что либо удостаивался всех тех почестей, которыми может обладать врач, либо отвергал их, когда они мне предлагались. Всему, что я написал, постоянно воздавали хвалу, а написал я, если говорить искренне, так много и о столь разнообразных вещах, что вряд ли кто-либо смог бы прочитать все мои сочинения, даже если бы он посвятил этому всю жизнь. Я был столь удачлив в открытиях и внес так много нового как в Знания, так и в Практику моего искусства, что моя слава, поначалу вызывавшая лишь зависть, в конце концов одолела противников и уничтожила враждебное отношение ко мне».
Сразу же по возвращении Джироламо правитель Милана предложил ему тридцать тысяч дукатов при условии, что он до конца своих дней будет служить врачом у его племянника Гульельмо Гонзага, герцога Мантуи. Согласиться на это предложение означало стать рабом герцога, и Кардано решительно отказался. Правитель настаивал и даже угрожал, но Джироламо был тверд: «Я лучше умру, чем приму бесчестье». И Фернандо Гонзага вынужден был оставить Кардано в покое.
Еще одно предложение Миланец получил два года спустя от все того же архиепископа Сент-Эндрюса. Покидая Шотландию, он просил Гамильтона сообщать ему в Милан о состоянии здоровья. Большинство писем архиепископа, переданных с оказией, не дошло до адресата, и в 1554 году высокий пациент отправил в Милан своего главного постельничего. Гамильтон писал, что приступы астмы почти не мучают его, и вновь предлагал Кардано стать его личным врачом (разобиженный Казанато к тому времени покинул Шотландию). Джироламо ответил отказом.
Шесть лет (с 1553 по 1559 год), проведенные Кардано в Милане, не отличались обилием событий. Он был свободен от лекций и каких-либо других обязанностей, хорошо обеспечен материально, во всяком случае, избавлен от ежедневных утомительных забот о куске хлеба для себя и своей семьи. Джироламо вел спокойную и размеренную жизнь, как и подобало знаменитому врачу и ученому. Медицинской практикой и литературным трудом он себя не изнурял; увлекался коллекционированием перочинных ножей, дорогих перьев, медных и серебряных корзинок, шариков из расписного стекла и редких книг. Подолгу возился с животными, которых дарили ему ученики и пациенты, – с зайцами, овцами, козами, кроликами, лисами. Занимался плаванием, рыбной ловлей, чтением книг по философии и истории, а также стихов, особенно выделяя таких поэтов, как Франческо Петрарка и Луиджи Пульчи. Круг людей, с которыми он поддерживал дружеские отношения, был весьма ограничен: философ Франческо Викомерато, кардинал Франческо Альчиато, врачи Джампьетро Альбуццо и Мельхиор делла Балле, гуманист Маркантонио Майораджо и некоторые другие.
В литературном отношении «миланский период» был не самым плодотворным в жизни Кардано. За шесть лет он написал ряд медицинских трактатов, в том числе «О моче», «Краткое руководство по врачеванию», несколько философских сочинений (в частности, «Об извлечении пользы из несчастий»), книгу басен для юношества. Но главным литературным событием стал выход в свет книги «О разнообразии вещей», напечатанной в 1557 году в Базеле издателем Петрусом (не путать с Петрейусом). Поскольку в ней рассматривались, в общем, те же вопросы, что и в книге «О тонких материях», Кардано пришлось немало потрудиться, чтобы не быть уличенным в самоплагиате. Обе книги роднит логическая непоследовательность в расположении материала, невероятное многообразие фактов и причудливая смесь реального с фантастическим. В работе «О разнообразии вещей» автор проявляет даже значительно больший интерес ко всякого рода оккультным «наукам», используя любую возможность для того, чтобы «проникнуть за занавес». Если в сочинении «О тонких материях» рассказы о духах, демонах, суккубах, инкубах, гаданиях и прорицаниях занимают только одну страницу, то в «О разнообразии вещей» им отведено целых десять. Джироламо исследовал сочинения Гектора Боэтиуса, Николауса Дониса, Льва Африкануса и других авторов, писавших о чудовищах, монстрах и ведьмах; посвящает отдельную главу хиромантии. После возвращения из Шотландии Кардано добавил в рукопись книги много страниц, касающихся истории, природы, политики и быта Англии и Шотландии, – то, что видел, и то, что слышал, смесь фантастических историй и вполне реальных описаний нравов и обычаев этих стран. «О разнообразии вещей» была переиздана в 1558 (Авиньон), 1580 (Лион) и 1581 (Базель) годах. В 1559 году она была переведена на немецкий язык.
«И вечный бой!..»
Слава миланского врача породила немало завистников, самым ярым из которых был известный гуманист Жюль Сезар Скалигер. Взаимоотношения Кардано и Скалигера – любопытная иллюстрация из жизни «литературных гладиаторов» Возрождения.
Скалигер (1484–1558) – отпрыск древней и знатной семьи делла Скала, много лет правившей в Вероне. Рослый и физически очень сильный, он с юношеских лет избрал профессию воина и долгие годы служил то испанскому, то французскому королям, совмещая службу с изучением языков и античных авторов. В конце концов, тяга к знаниям (а также подагра) заставила его оставить военное ремесло и поступить в университет. Диплом доктора медицины Скалигер получил, когда ему перевалило за сорок. Но в дальнейшем
